Идеальная Эльза - стр. 17
И она выскользнула из кабинета, аккуратно прикрыв дверь за собой.
4. Глава 4
Если бы Кристиана кто-то спросил, почему, избавившись от одной надоевшей ему женщины, он немедленно переехал к другой, он бы не нашелся сразу с ответом. Возможно, дело было в том, что он был человеком привычки.
Свою будущую жену Берту он любил примерно с шести лет. Она была наперсницей его детских игр, а потом, что закономерно, стала и супругой. Обе семьи благословили этот союз, и первые три года после женитьбы Кристиан даже хранил Берте верность.
Однако прекрасная танцовщица варьете Адель с ее роскошными формами и томными глазами одалиски породила в Кристиане такой ураган чувств, которых он никогда не испытывал к милой и доброй Берте.
Потратив на Адель едва не четверть своего наследства, Кристиан опомнился лишь тогда, когда его пригласил к себе поверенный семьи Эрре, мэтр Шварц, и спросил, какого, собственно, дьявола.
К тому времени у Адели уже был роскошный особняк, и самый лучший в городе выезд, и целый сейф с драгоценностями, и даже партия в театре, куда без денег Кристиана бывшую артистку варьете даже полы мыть не пустили бы.
Глядя на столбики цифр, которые начертал на бумаге мэтр Шварц, Кристиан физически ощутил, что его страсть растворяется точно так же, как растворялось его состояние.
Тем не менее он не покинул Адель, хоть и существенно снизил свои траты на нее, да и навещал куда реже и с меньшим пылом.
Берта относилась к этому увлечению философски. К тому времени у них уже родились Хельга и Иссак, и ее жизнь курсировала между детской, модными лавками и салонами, где можно было предаться сплетням. У Берты был покладистый и легкий характер, и в муже она скорее видела доброго друга, чем возлюбленного, что избавляло Кристиана от сцен ревности и упреков.
В противоположность ей Адель обладала холерическим темпераментом. Дурная актриса в жизни и на сцене, она была собой на спектаклях и изображала кого-то другого в жизни. Кристиан никогда не мог предугадать, какой вечер его ожидает — полный истеричных обвинений, холодной отстраненности или разнузданной постельной пошлости. Адель ревновала Кристиана к жене, к другим актрисам, к горничным и даже к собственным модисткам. Искажаясь от злости, ее лицо дурнело, и вместо томной одалиски являлась истинная фурия.
Не испытывая особой привязанности ни к одной, ни к другой женщине своей жизни, Кристиан утешался спокойствием Берты, утомившись от сцен, которые ему обеспечивала любовница, и наслаждался буйством Адели, когда тихая домашняя гавань вставала поперек горла.