Идеальная для колдуна - стр. 96
Амели свернула портрет Мари, намереваясь, наконец, рассмотреть свой, но вздрогнула, заметив, как взвилось и уменьшилось пламя свечей. Она поспешно спрятала рисунок под подушку, с силой обхватила колени, чтобы не тряслись руки.
Феррандо показался в дверях, едва Амели успела спрятать рисунки. Она похолодела — никак не ожидала сегодня подобного визита. Только не сейчас. Хотелось умолять, чтобы он ушел. Но Феррандо приглушил свечи и молча направился в альков.
31. Глава 31
Внутри все дрожало: только не сейчас, не сегодня. Порой благородные супруги могут месяцами не видеть друг друга. В этом нет ничего невероятного, и отчего бы Феррандо не придерживаться этой светской привычки.
Он опустился на кровать и скрестил руки на груди:
— Кажется, я сегодня незаслуженно обидел тебя.
Амели даже подняла голову — это оказалось слишком неожиданно. Но, тут же отвела глаза:
— Нет, мессир.
— Ты врешь.
Его голос обволакивал, будто проникал под кожу, разливаясь приятным покалыванием. Заставлял все внутри ходить ходуном. Дрожь спустилась по позвоночнику, затянулась в животе узлом. Между ног легко резануло болью, напоминая о минувшей ночи. Только не сейчас. Казалось, это все равно что расковырять едва затянувшуюся рану.
Амели лишь запахнула ворот капота, в надежде отгородиться, спрятаться, и прижала руки к груди:
— Нет, мессир.
Она отчаянно хотела, чтобы он ушел.
Феррандо наклонился, подцепил пальцами ее подбородок, вынуждая смотреть в глаза:
— Ложь.
Амели, словно завороженная, смотрела, как медленно двигаются его красивые полные губы. Невольно вспоминала, как они касались ее губ, груди. И залилась краской, чувствуя, как жар кипятком прилил к щекам. Казалось, она горела, как раздутые угли. И каждое слово лишь усиливало пожар под кожей.
— Так что ты мне принесла?
Она сглотнула, отстраняясь от пальцев Феррандо. Это невыносимо. Колдовство — нет иных объяснений. Проклятый морок, что бы он ни говорил. Его касания казались крошечными разрядами молний, пробуждавшими нечто томительное. Амели вновь плотнее запахнула на груди капот:
— Простите, мессир, это глупость. Я… ничего, — она покачала головой.
Его глаза сверкнули холодной синевой. Феррандо подался вперед и обхватил ее за шею длинными сильными пальцами, потянул на себя, приближая к самому лицу:
— Ты ничему не учишься?
— Я…
Амели не знала, что отвечать. Его слова — как лабиринт в дворцовых садах. Он будто загонял ее по бесконечным дорожкам в одному ему известный тупик, из которого нет выхода.
Феррандо коснулся чуть шершавой щекой ее щеки и прошептал в самое ухо: