Идеалист - стр. 19

Я рассказал профессору о том, как в 1941 году боевики «Нахтигаль» ворвались во Львов.

– До львовского вторжения стороны мирового конфликта воевали вполне цивилизованно. Этнических чисток и массовых убийств мирного населения не было. Таким образом, пан профессор, тот, кого вы называете борцом за освобождение, несет ответственность за первый беспредел новой войны. Эта бойня вошла в историю как «резня польских профессоров». Масштабы злодеяния были таковы, что обалдел даже Гитлер. Украинские вояки убивали, расстреливали, вешали всех, кто имел отношение к Советской власти, всех евреев, русских, поляков, да и просто людей других национальностей. Только в июле сорок первого года во Львове погибло четыре тысячи евреев. И фюрер тут ни при чем, ничего подобного украинским союзникам тогда не приказывали. Они сами постарались. На радостях бандиты провозгласили свое государство, союзника Германии. Но вот незадача, пан профессор! Гитлер-то был не в курсе и пришел в недоумение. Бандеровская верхушка была вызвана в Германию для консультации. В итоге Бандера оказался в концлагере, а независимость Украины так и не состоялась. Странным образом Шухевича репрессии фюрера никак не коснулись. Есть основания полагать, что он просто слил Бандеру, рассчитывая выслужиться перед Гитлером, чтоб впоследствии спокойно возглавить нацистскую Украину. Его вместе с бойцами «Нахтигаля» вернули в Германию, некоторое время мариновали на полигоне под Франкфуртом, после чего забросили в Белоруссию, разбираться с партизанами.

– Но это домыслы чекистской пропаганды! – воскликнул профессор.

– Если бы. Шухевич сам отчитывался Берлину, признавая, что за девять месяцев в белорусских лесах он уничтожил две тысячи человек при собственных потерях в сорок бойцов. Впрочем, есть предположение, что уничтожал он вовсе не партизан, которые драться умели и вполне могли дать братьям-славянам достойный отпор. Скорее всего, пан профессор, Шухевич записал во враги режима мирное население, истреблять которое он умел и любил. Мне сдается, что берлинские кураторы нашего героя были просто в шоке. Такого беспредела не ожидали даже они. Так или иначе, так называемый «украинский легион» разоружили и распустили по домам. Восемьсот здоровых мужиков отпустили восвояси! А это, пан профессор, для войны дело просто неслыханное, ведь на счету у немцев был каждый человек. Однако наших ветеранов «Нахтигаля» под ружье ставить уже не торопились. Потому что пользоваться оружием они хоть и умели, но использовали его больше не для войны с красными, а мучая и убивая именно мирное население – потенциальную рабочую силу рейха. В боевых же столкновениях с противником свою доблесть украинские формирования до сорок третьего года отчего-то не проявили вовсе.