Ида Премудрая - стр. 32
Я обиделась. Значит мои занятия по йоге и помощь с этими отморозками – глупый, мальчишеский порыв, да?! Мысль мелькнула, а попытки освободиться из его объятий так и не последовало... Я понимала, что уже просто придираюсь. Что он вовсе не это имел в виду.
Стою. Дрожу. Прижимаюсь к нему еще крепче.
Почему? Кто бы мне объяснил - почему...
- Я оставил при тебе охрану еще на несколько дней просто на всякий случай. Мало ли что... И когда отчет от смены на телефон пришел - открыл на рефлексе. Есть отчет - надо посмотреть. Принять решение. Увидел тебя... И... Понял, что схожу с ума. Представил, что кто-то тебя коснулся... Назвал своей.
- Ты еще меня во всем обвини! - я рванулась пойманной птицей из кольца его рук.
- Нет… Я не обвиняю. То, что между нами было – было самым чудесным, что произошло в моей успешной, головокружительной, и, как выяснилось, бессмысленной карьере, - он печально улыбнулся.
Целоваться на лестнице удобно... Чудесно… Волшебно…
Стоять на пару ступенек выше и плавиться под теплыми, сильными, ласковыми руками.
Целоваться на лестнице невозможно! Нестерпимо! Убийственно! Потому что сил нет терпеть… Надо оказаться в квартире, пересечь лестничную площадку, найти ключи, уронить, потерять, искать, а оторваться от его губ немыслимо...
Дождь слушал наши стоны. Милый, милый дождь! Ты, словно стражник, льешь стеной, загнав заранее всех по домам, убивая саму мысль о возможности выйти на улицу – а потому никого нет в подъезде….
За окном шумела вода, а в наших жилах вскипала кровь! Что-то неукротимо надвигалось, как цунами, время неслось вперед...Мы потерялись в этом водовороте, мы не могли понять, кто из нас кто, что мы делаем, зачем – это было не важно! Важно - успеть. Поймать, прижать, впиться, укусить, сжать, обнять! А потом – сохранить. Не забывать и помнить – единственное, что нам остается…
Помутнение рассудка? Бессмысленно? Нелепо? Неправильно?
Ну и пусть… пусть!
9. Глава восьмая. В окошко - день, а радость из окошка
«В окошко – день, а радость – из окошка!»
Джульетта
Ночь пролетела, оставшись сладким воспоминанием. За окном вставало солнце, блестела вымытая ночным дождем улица. Никогда не думала, что на новый солнечный день можно так сильно сердиться в душе. Ночь прошла - мы очнулись.
Волшебное шоколадное платье измятой лужицей растеклось на полу, а Кирилл из чувственного принца с болью в трепещущем сердце превратился в чопорного, прагматичного мужчину в дорогом костюме с часами баснословной стоимости. Тоже мне… Ричард Гир! Лицемер… Двуличный… кобель! И надо было корчить из себя Ромео, разыгрывая шекспировские страсти?!