ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии - стр. 6
Я не знал тогда и не мог предвидеть, что это размежевание сохранится даже после распада Советского Союза. Я просто не представлял себе, что эти две силы, эти две страсти – желание принадлежать к своему народу и желание быть свободным, противостоявшие мертвящему советскому режиму как соратники, превратятся в свободном мире в заклятых врагов.
Глава 1
Демократия и identity: желание быть свободным и желание принадлежать
В книге «В защиту демократии» я попытался показать, какое уникальное оружие имеется в распоряжении свободного мира. Это оружие – свобода. Стремление к свободе является мощной движущей силой на пути к миру и стабильности во всем мире. Однако, при всей своей мощи, свобода есть не единственная сила, движущая сердцами людей. Тут действует другой, не менее сильный фактор, а именно – коллективное самосознание, культурно-национальная самоидентификация, самосознание личностной принадлежности человека. Именно оно является тем магнитным полем, в котором действуют сегодня мировые силы. На Западе слабо понимают это явление, а между тем именно оно оказывает влияние на события и даже направляет их, начиная с широчайших глобальных и интернациональных политических действий и кончая сугубо местными, повседневными явлениями.
Духовные вожди «Аль-Каиды» и «Хезболлы» любят повторять: «Мы победим, ибо Запад любит жизнь, мы же любим смерть». Как ни устрашающе, как ни омерзительно звучит эта декларация, она дает нам некоторое представление о силе национально-культурной самоидентификации. Национальная принадлежность, корни, история, а в данном случае сильнейшая религиозная самоидентификация – вещь столь драгоценная, что стороннику Бен Ладена и его последователям не жаль умереть ради них. Человек, произнесший эту страшную фразу, прав в одном: identity потому представляет собой такую мощную силу, что дает жизни смысл, больший, чем чисто физическое и материальное существование. Помимо повседневного, сиюминутного, в жизни есть вещи, ради которых стоит пожертвовать и самой жизнью. Отказываясь признавать значимость этих слов, отрицая силу, стоящую за ними, Запад не понимает ту опасность, которая нависла над ним.
В глазах мусульманских фундаменталистов Запад лишен какой бы то ни было отчетливой самоидентификации, он раздроблен, каждый живет сегодняшним днем, преследуя собственные чисто эгоистические, материальные цели. Западное общество, каким они его видят, не готово на жертвы ради чего-то большего, чем собственное «я», и это то, чем можно и нужно воспользоваться.
Самое печальное это то, что на Западе многие пребывают в блаженном неведении относительно опасности, которая грозит их важнейшим ценностям из-за отсутствия identity. В знаменитой песне «Imagine» Джона Леннона создан образ утопического мира без рая и ада, без религий и национальных государств, мира, в котором не будет «ради чего убивать или умирать и в котором восторжествует братство людей». Однако же братство без настоящих собратьев, где никто не сопричастен никому другому, общей культуре, корням, истории, – это пустое слово. Именно такие розовые, оторванные от реальной жизни абстракции и дают «Аль-Каиде» и ей подобным основания верить, что все ценности Запада не смогут устоять под неумолимым напором сообщества, готового убивать и умирать ради своих убеждений. Люди, сопричастные идеалам и ценностям, простирающимся за пределы отдельной личности, люди, которые видят себя участниками великого общего дела и убеждены, что действуют во имя прошлых и будущих поколений, готовы идти на величайшие личные жертвы. Именно это ощущение цели и осмысленности привлекает такое множество людей к мусульманскому фундаменталистскому движению, причем не только в странах, управляемых (или разрушаемых) фундаменталистскими группировками, но и в самой Европе. Без такой же целеустремленности и четкой identity свободный мир не сумеет долго отражать направленную против него атаку.