Ибо однажды придёт к тебе шуршик… - стр. 44
– Как так? – растерянно пробормотал он. – Я же к ней всей душой. А она… Зачем она так со мной?
– М-да… – вздохнул истребитель разбойников, делая вид, что к случившемуся не имеет никакого отношения. Для пущей убедительности, а проще говоря, заводя рака за камень, он положил лапу на плечо сотоварища и изрёк мудрость: – Есть время встречать судьбу, и есть время расставаться…
– Тук, – тихо сказал Пэк.
– Да? – в тон отозвался любитель сентенций.
– Заткнись…
– Хорошо…
– Мне сейчас не до философских изречений! Она вырвала мне сердце!
– У тебя его нет…
– Сейчас не об этом.
– Ты прав…
– Что мне теперь делать? Из моей жизни ушёл смысл… – Крошка медленно отворил воротики и вошёл в загон.
– Смысл твоей жизни в охоте на человеческие сердца… – аккуратно напомнил Тихоня.
И рыжий собрат убил его глубиной мысли, высказанной без всякого пафоса:
– Охота на сердца – дело моей жизни, а смысл был в ней… в её красоте и скорости, которую я так и не познал…
На соломке лежала не убранная с вечера кучка, но сейчас шуршик взирал на неё, как на горсть золота, только радости не ощущалось. И Туку отчего-то сделалось неловко, а внутри – зябко. В случившемся была и его вина! Дело, содеянное им минувшей ночью, было, несомненно, важное, но кто ж знал, что лошадка не отыщет путь к дому!
Вслед за Крошкой Тихоня вошёл в загон и, встав с товарищем плечом к плечу, стал разглядывать предмет его печальных дум. Если не сильно анализировать причину, то выглядела скверно пахнущая горочка и в самом деле пределом совершенства.
– Так, может, отыщем её? – нарушил он трагическую паузу.
– Но ка-ак? – простонал Пэк, готовый вот-вот разрыдаться. – Она ус-ка-ка-ла!
– Но она же как-то оказалась здесь…
– Мы её свистнули… – Крошка шмыгнул носом и призадумался: в словах Тихони замаячил лучик надежды.
– А где свистнули? Это помогло бы взять след…
Самый маленький из самых маленьких повернул тумку и мокрыми, но полными надежды глазёнками взглянул на друга.
– Да-да… – закивал он. – Это случилось на границе с чекменскими урочищами, недалеко от пойменных лугов герцога Хмельницкого.
– Как всегда, взяли вино и пиво?
– Разумеется!
Зверёк во все глаза таращился на рыжего отшельника и удивлению его не было предела. Обычно друг вел затворнический образ жизни: ночами торчал в читальной зале, на охоту уходил в гордом одиночестве, когда спал – вообще не ведомо! Он просто был членом стаи, но исключительно обособленно. Теперь же эта поразительная прозорливость и желание протянуть лапу помощи!
– Тс-ссс! – Тук приложил коготь ко рту и осведомился: – Этикетки на бутылках были?