И все-таки она красавица - стр. 8
Он открыл рот и тут понял, что рядом кто-то есть.
Попробовал сосредоточиться, уловить запах Бэмби, но терпкие ароматы номера «Шахерезада» перебивали все остальные. Франсуа вслушался. Что это – звук шагов? Дыхание? Шорох висящей на шее цепочки с кулоном? Мелодия уда[7] заглушала все на свете.
– Бэмби?
Он почувствовал укол в запястье и легкую боль, так бывает, когда порежешься при бритье. Теплая жидкость потекла по правой руке. Кто-то с ловкостью цирюльника перерезал Франсуа вены.
8:30
Стулья, расставленные в длинном коридоре перед каждой дверью, напомнили Лейли бесконечное ожи- дание во время встреч родителей с преподавателями в школе и коллеже. Она часто появлялась последней, договариваясь на самое позднее время, больше часа ждала в одиночестве, после чего математик или англичанка уделяли ей две минуты: им не терпелось пойти домой. Так было с Бэмби и повторилось с Альфа́. Одиночество в коридоре, как сегодня утром.
Бюро недвижимости откроется только через полчаса, но Лейли пустили внутрь, ни о чем не спросив. До девяти утра и после шести вечера чернокожие уборщицы в стеклянных кабинетах офисных зданий напоминали работающих посменно призраков. Лейли хотела оказаться первой. В половине девятого из лифта вышел Патрис Пеллегрен. Он выглядел так, словно не понимал, как оказался в этом бесконечном коридоре.
– Мадам Мааль? – удивился он. – Я начну прием только через полчаса!
Лейли взглядом дала понять: «Что вы, что вы, ничего страшного, не извиняйтесь, у меня полно времени!»
– Э-э, ну что же, простите… – мямлил чиновник, – схожу за кофе.
Лейли одарила Пеллегрена лучшей из своих улыбок.
– Возьмете мне круассан?
Он вернулся через десять минут, неся на картонном подносе два эспрессо, пакет с булочками, две бутылки сока, масло, джем и свежий хлеб.
– Входите, раз уж вы здесь. Позавтракаем вместе.
Улыбка Лейли, теплые цвета ее африканской туники и бусинки в косичках явно сработали. Она решила не признаваться, что пьет литрами чай и никогда – кофе. Дерзость – опасное оружие, его следует применять с осторожностью.
Она обмакнула круассан в чашку, надеясь, что он впитает всю жидкость. Через панорамное окно открывался потрясающий вид на Пор-де-Бук, дома, торговые центры и щупальца дамб, связывающих полуостров с континентом. Фонари гасли, мигали светофоры, зажигался свет в окнах.
– Я люблю вставать раньше всех, – тихонько произнесла Лейли. – Когда приехала во Францию, каждую ночь убиралась на верхних этажах Башни[8] в Евромедитеране – деловом квартале Марселя. Мне там ужасно нравилось. Я как будто сторожила город, видела, как он просыпается, как загораются первые окна, идут по улице первые прохожие, фырчат первые автобусы, как начинаются новый день и новая жизнь. А у меня все наоборот – я собираюсь лечь спать.