И все небо для нас - стр. 9
Хорошо, что у нас с Милой удобная обувь.
– Если повезет, автостопом доберемся за пару-тройку дней.
– То есть… Погоди, – верчу головой. – Ты все эти годы жил… относительно недалеко от нас, но не пытался помириться с мамой?
Тихон пожимает плечами, чем злит меня еще сильнее.
– Не зря она столько лет таила на тебя обиду, – ускоряю шаг.
Голоса за спиной отдаляются:
– Вера всегда такая серьезная?
– Да! Она жууткая зануда.
Хочется обернуться и злобно зыркнуть на сестру, но убеждаю себя этого не делать. Я должна быть выше мелких склок и обид.
К обеду жара куполом накрывает город. Удушающе влажный воздух словно сжимает легкие, дышать тяжело, по шее течет пот. Мы вышли за пределы центра и бредем мимо промзоны: длиннющие трубы, потрескавшиеся бетонные стены и ржавые покосившиеся ворота. Серость и уныние скрашивает Мила, сверкая оттенками розового в любимом платье. Ради красоты она готова терпеть любые неудобства.
– Я хочу кушать! – Сестра дергает дядю за руку.
– Потерпи, малышка. Скоро дойдем до заправки и там поедим.
Оглядываюсь и вижу у Тихона карту. В то время, как все нормальные люди пользуются приложениями в смартфонах, он развернул огромный кусок бумаги и умудряется по нему ориентироваться.
– Разве эти карты не устарели? – спрашиваю, поравнявшись с ними.
Два часа ходьбы помогли мне остыть и о многом поразмыслить. Когда я на что-то злилась, мама говорила: «Подумай о тех, кому пришлось гораздо хуже». Эти слова никогда не успокаивали, только преумножали чувство вины за эгоизм. Пока я была подростком, пока присматривала то за мамой, то за сестрой, обстоятельства лупили по мне со всей силы, но у меня хватало терпения держаться.
И тут вдруг появляется дядя, рука сестры стискивает его пальцы, а не мои. И это он возится с ней, а не я. Ну и фиг с этой мелкой предательницей! Хоть отдохну.
– Многое в этом мире устарело, но это не повод выбрасывать все, – отвечает дядя.
– А я считаю, что повод. Ты же выбросишь заплесневелый хлеб?
– Пожалуй, да.
Хмыкаю. Взрослые никогда со мной не соглашаются. Обычно они считают себя умнее и настаивают, что дети «слишком неопытны». Проблемные взрослые вырастают из проблемных детей. Почему-то первые всегда забывают о своем детстве и шпыняют уже собственных отпрысков, образуя порочный круг психологического насилия. Зато им так родители говорили, значит, они были правы.
– Далеко еще? – Брови Милы жалобно вскидываются, губы выпячиваются, будто она вот-вот расплачется.
– Минут тридцать.
– О-о-о, – стонет сестра. Ее плечи сникают, она плетется, с трудом переставляя ноги. – Я пить хочу…