И воздастся вам… - стр. 25
Сумрачные улицы и переулки Нюрнберга были пустынны.
– Татьяна Владимировна, я хотел… – нерешительно начал Ребров.
– Ах, Денис – ведь вас, кажется, так зовут? – не стоит ничего говорить. Я все понимаю, но…
– Но почему два человека, молодых и свободных, не могут просто любить друг друга? – упрямо воскликнул Ребров. – Не понимаю! Почему всех это раздражает? Почему все хотят помешать? Лезут им в душу?
– Да все вы понимаете, мой дорогой, – вздохнула княгиня. – В том-то и дело, что вы оба не свободны. Вы скованы по рукам и ногам. Цепями неимоверной тяжести и крепости. Потому что за каждым из вас другой мир. И не просто другой, чужой, а – враждебный, с которым не может быть примирения.
– Господи, да мы русские люди!
– Русские. Да не те…
– И что же делать?
– Не знаю. Только Ирину мне безумно жаль, потому что поступит она, как и должно русской женщине.
– То есть?
– Пожертвует собой.
– Но почему она должна жертвовать собой? Зачем?
– Потому что она не может иначе. Доля наша такая, доля русских баб…
– И что она сделает с собой?
– Не знаю. Помните, как у Ивана Алексеевича Бунина в рассказе? Герой получает письмо. Это была ласковая, но твердая просьба не ждать ее больше, не пытаться искать, видеть… Бесполезно длить и увеличивать нашу муку… Это про нее, про Ирину. Она поступит именно так.
– Как?
– Принесет себя в жертву.
Бывшие служащие вишистской милиции, выполнявшие во время оккупации Франции задания гестапо, теперь примазывались к партизанам. Участие в наказании женщин, которые вступали в связь с немцами, казалось самым очевидным способом проявить свою лояльность новой власти. Наказать беззащитных женщин – значит войти в круг победителей. Остричь легкомысленную женщину наголо и выставить на поругание – означало зачислить себя в число борцов Сопротивления. А толпа с удовольствием наблюдает за издевательством.
Из воспоминаний французского партизана
Глава IX
Это был американец
Распрощавшись с Трубецкой, Ребров, подумав, решил вернуться в «Гранд-отель»: в конце концов, задачу наблюдать за происходящим и делать выводы никто не отменял. Припарковав машину, он вдруг ясно услышал два выстрела.
От громоздкого черного автомобиля, стоящего совсем недалеко от входа в отель, в сторону развалин бежал человек с пистолетом. На мгновение остановившись, человек обернулся и тут же пропал среди обрушенных стен…
Когда Ребров подбежал к машине, он увидел, что правая дверца распахнута, а шофер, сержант Советской армии, лежит головой на руле.
– Живой? – спросил Ребров, осторожно откидывая тело на спинку сиденья.