И в горе и в радости - стр. 3
- С каждым днём я волнуюсь о Филиппе всё больше, - мадам Николь с готовностью поддержала разговор о муже. - Вот уже почти полгода от него нет никаких вестей. Что с ним? Где он? Жив ли? Я так жажду увидеться с ним – его присутствие необходимо мне как воздух...
- Тогда почему бы не послать к нему гонца с извещением о вашей болезни? Я уверена, узнав о вашем состоянии, мессир граф бросил бы все дела и тотчас отправился в путь, - сказала Эмилия, приподнимаясь.
Густые пряди золотистых волос волнами рассыпались по её изящным плечам.
- Нет, Эмили, я не хочу тревожить его. На королевской службе всегда так много важных неотложных дел и забот, - ответила мадам Николь, но от Эмилии не укрылась неуверенность, прозвучавшая в её печальном голосе.
- Ах, тётя, как странно вы рассуждаете! – с жаром возразила девушка. – Я убеждена, что граф де Монфор немедленно должен появиться здесь! Будет гораздо хуже, если мы не сообщим ему о вашем недуге...
- Оставим этот разговор, Эмили, - неожиданно резко прервала её мадам Николь. - Настойка мессира Трюдо оправдала мои ожидания: мне очень хочется спать. Я рада, что смогу хотя бы на время забыться и не изводить себя мучительными раздумиями о том, что со мной произошло...
Графиня умолкла и смежила веки. По её ровному дыханию нетрудно было угадать, что несчастная погрузилась в глубокий сон.
Свечи в канделябрах уже почти догорели, и в комнате постепенно воцарился густой мрак летней ночи.
... Солнце вставало из-за моря раскалённым докрасна, ослепительным шаром. О ночном шторме напоминали выброшенные из морской пучины водоросли и моллюски, в изобилии покрывшие песок, да пена волн, убелившая скалы на высоте, доступной лишь мощным водяным валам. В этот ранний час море было спокойным, водная гладь у берега отливала чистой лазурью, которая ближе к горизонту переходила в чернильную синь. Небо над морем было ясным, безоблачным.
Картина рождения нового дня была восхитительна, но Эмилия не видела этого: сон сморил её незадолго до рассвета.
Мадам Николь внимательно разглядывала лицо девушки – Эмилия спала рядом, в кресле, свернувшись в нём калачиком и до самого подбородка укрывшись шалью. Лицо было ещё почти детским и в то же время в его чертах явно вырисовывалась пленительная женская красота. Мягкий овал, обрамлённый золотистыми завитками; изящный прямой нос; глаза удлинённого разреза, с приподнятыми к вискам кончиками; шелковистые брови вразлёт; небольшой, аккуратно очерченный рот. Такое лицо могла изваять лишь искусная рука влюблённого в красоту мастера, и этим непревзойдённым мастером была сама природа.