И в горе, и в радости - стр. 8
Володя не одобрил бы этого, ни за что. Особенно после того, как они поставили счетчик воды. Она вздохнула и закрыла кран. Но Володя, её муж, в больнице. Вот в чём дело-то… Только всё равно непонятно, почему у неё такое душевное состояние? Откуда взялась эта тревога? Она ведь пару часов назад была у Володеньки. Отвезла ему паровых котлеток домашних и киселя брусничного. Володя очень любит. Попенял он ей, конечно, что не успела заскочить за апельсинами, но уж очень переживала, что котлетки остынут с картошечкой. А он не за что не стал бы есть холодное. Да с его больной печенью ему и нельзя. К тому же, больничные приёмные часы подходили к концу. И то, спасибо, что шеф у них такой чуткий, отпускает её пораньше, чтобы она мужу свеженькое успевала приготовить.
Она поставила кастрюлю на огонь, промыла заранее приготовленные и замоченные сухофрукты и прошла в спальню. Только сейчас она решила, наконец, переодеться. Такого ещё никогда не случалось с ней, она терпеть не могла, когда в квартире, особенно на кухне, муж или сын находились в том, в чём пришли с улицы. А сегодня, на неё, видимо, что-то нашло. Она прямо места себе не находила. Не могла заставить себя не то что переодеться, а даже умыться, что раньше тоже делала сразу по возвращении домой. Она словно чего-то выжидала или к чему-то прислушивалась. То ли к своему внутреннему состоянию, то ли к звукам извне. Глядя на себя в зеркало, она заметила несколько новых, довольно глубоких морщин, начинающихся сразу от крыльев её крупноватого, с лёгкой горбинкой носа.
– Забегалась, старушка, – качая головой, грустно констатировала она, – А ведь ещё и пятидесяти нет, ужас… Но были и хорошие новости. Она похудела за последнее время, абсолютно точно! Это было хорошо заметно по тёплому халату, в который она вдруг облачилась, ощущая небольшой озноб. Она нечасто про него вспоминала, и сейчас увидела, как он висит на ней мешком.
Вот и ещё один плюс того, что бегает в больницу по два раза на день, утром – до работы и вечером, после того, как снова приготовит еду. Потому что муж ест только свеженькое и натуральное. Ну а какое ещё должно быть с его панкреатитом и воспалённым жёлчным?! Поэтому завтра нужно снова рано утром ехать на колхозный рынок и купить телятины, куриной печени и творога со сметаной.
Она снова застыла, будто вспоминая что-то, и вдруг, спохватившись, помчалась на кухню, где кипела кастрюля. Закинув сухофрукты и уменьшив огонь, она подумала, что спать совершенно не хочется, к тому же компот должен потомиться слегка, прежде чем будет выключен. Затем кастрюлю следует обмотать чем-то тёплым и плотным, чтобы настаивался до утра. Володя любит, чтобы и вкус и цвет были интенсивно насыщенными. Кроме того, бельё замочено в тазу, рубашки мужа, которые ни в коем случае нельзя стирать в машинке. А ещё фарш из индейки наверняка уже разморозился, нужно сформировать тефтельки и тогда утром останется их только запечь.