И тьма взойдёт - стр. 63
– А вот эта комната – твоя, – сказала помощница Старейшины.
Они подошли к дубовой двери, выцветшей от времени. Поворот ключа – и та распахнулась.
– Старейшина Хранителей предлагает тебе отдохнуть и набраться сил, – проговорила Грейс, а потом обе девушки удалились, оставив Уилла одного в незнакомой обстановке.
Комната разительно отличалась от его жилища в Лондоне, маленькой каморки, где все спали на холодном полу, и едва хватало места вытянуться. Несмотря на добрые слова Старейшины, юноша отчасти ожидал, что окажется в тюремной камере или посреди холодных заброшенных руин. Дверь за ним захлопнулась, и он шагнул вперёд, не веря своим глазам.
Над головой высился сводчатый потолок с нервюрами[10]. Когда-то его окрасили, кажется, в голубой и серебристый, но сейчас цвета потускнели. Арки сходились к звезде, вырезанной в камне. Большие стрельчатые окна тянулись вдоль стен, а в дальнем конце помещения располагался огромный камин.
Кто-то развёл огонь и оставил зажжённую лампу на столике возле старинной кровати, которая казалась мягкой и тёплой. На покрывале лежала ночная сорочка, чтобы гость мог переодеться ко сну. У огня кто-то приготовил фланелевое полотенце, большой таз и серебряный кувшин с тёплой водой, чтобы Уилл мог помыться, если пожелает. А когда он подошёл поближе и поднял светильник, то увидел небольшой табурет, на котором стояла тарелка с ужином: свежий чёрный хлеб, мягкий белый сыр и кисть спелого винограда.
Мама, должно быть, мечтала о таком месте, где она находилась бы в безопасности от преследователей, а Хранители отгоняли бы тьму. «Это она должна быть здесь, не я…» Но мама так и не успела добраться под защиту этих стен, а предпочла забрать сына и бежать, бежать до тех пор, пока совсем не осталось сил. Уилл поднял руку, коснулся медальона, висевшего на шее.
Отблеск света из окна привлёк внимание.
Подойдя ближе, юноша увидел на дальних стенах мерцание огромного костра, который сиял, как тёплый огонёк свечи, и обещал безопасность, дом. Это был маяк, и Хранители оберегали его даже ночью. «Последнее Пламя» – так назвала его Старейшина. Оно горело веками – горело до самого конца, пока не осталось единственным светочем.
На миг Уилл явственно представил армии Тьмы. Они смыкали строй вокруг Чертога, а на стенах сияло единственное непоколебимое пламя. Юноша долго стоял и смотрел на него.
Позже, когда Уилл помылся, надел ночную сорочку и съел скромный ужин до последней крошки, он лежал в кровати, прижимая к груди тёплый медальон Госпожи. Через некоторое время мысли незаметно перетекли в сон, в котором юноша бродил по этим же залам, только давным-давно, а рядом шла женщина из отражения. Она обернулась, глядя на Уилла мамиными глазами, и в следующий миг её лицо вдруг исказилось, изменилось.