И сверкали бы звезды - стр. 11

Его очаровывали мои манеры и стиль, которым я обучалась у Серафимы Эммануиловны. На фоне модного в те времена образа путан и жён бандитов, аляповатого, пошлого и грубого, я отличалась сдержанностью и элегантностью. Однажды я в сердцах сматерилась при нём. Конечно, для меня не была проблема в своём доме послать Дусю и Васюточку по полной программе, но, сохраняя образ и манеры, я не позволяла себе этого вне дома.

– Никогда больше… – тихо сказал он, – это не твоё.

Я хотела, чтобы он сам оставил меня в покое. Оставил по-хорошему, поэтому я совсем не думала о том, чтобы нравиться ему. Я удовлетворяла свои запросы, баловала себя, компенсируя деньгами разбитые мечты. Ничего не просила, но использовала его настолько, насколько у меня хватало фантазии. Благодаря его деньгам я стала ходить на все самые модные выставки и театральные постановки. В Большом театре у меня уже были закреплённые места. Чаще всего я брала с собой Серафиму Эммануиловну, которая обучала меня тонкостям понимания музыки и режиссуры, но вскоре и Аниб присоединился к нам. Вначале он просто не хотел отпускать меня, но позже втянулся и даже по-своему стал получать удовольствие. Чем больше я проявляла эгоизм, тем смиреннее и покорнее становился этот монстр.

Я практически уже не жила с отцом, его женой и братом. Аниб снял квартиру недалеко от моей школы. И если его не было рядом, то кто-нибудь из его бритоголовых шестёрок всегда сидел в машине под окнами квартиры или школы или возил меня к Серафиме Эммануиловне.

Так что я и не знала, что Дуся подала на развод и занялась разменом квартиры.

Всё произошло тихо. Подло.

Меня поставили перед фактом в момент подписания документов.

Отец, как всегда, только виновато улыбнулся, когда я увидела, что при размене нам с ним досталась комната в коммуналке, а Дуся забрала хорошую однокомнатную квартиру. Я была в шоке, орала на Дусю, но она только мстительно ухмылялась. Я ничего уже не могла поделать. У меня больше ничего не осталось. Ни дома, ни семьи. Отец забрал в комнату свой нехитрый скарб и раскладушку, Дуся – всю мамину мебель и посуду. У меня остался только альбом со старыми фотографиями. Все мои личные вещи давно хранились у Серафимы Эммануиловны и на съёмной квартире.

Учебный год подходил к концу. Я мучительно думала, как сказать Анибу о своих планах на моё будущее, в котором был институт и не было его.

Но он меня опередил.

– Нам надо пожениться, – однажды ночью заявил он.

Я подскочила с постели:

– Мне только 17 исполнилось! Нас никто не распишет!

– Я знаю. Но если ты забеременеешь, то распишут!