И солнце взойдет. Возрождение - стр. 20
– Я не могу так, – наконец, пробормотала она и покачала головой.
– Это приказ, доктор Роше.
– Неправда…
– Рене.
– Не отмахивайся от моей помощи, будто я какой-то ребёнок!
– Тебе едва за двадцать, у тебя нет никакого опыта ответов перед комиссией или в нечаянном убийстве пациента. Так что да, если так посмотреть – ты самый настоящий ребёнок! Поэтому отправляйся домой, зубри учебники и празднуй с друзьями долбаное Рождество, а разбирательства оставь тем, кто в этом хоть что-нибудь смыслит! – отчеканил Энтони, и от его слов без того больное горло окончательно свело судорогой. – Уходи. Твоё присутствие здесь неуместно.
Неуместно? Рене ошарашенно выдохнула. Неуместно… От подобного обращения внутри вновь закипело бунтарское упрямство. Это с каких, мать его, пор стало неуместным мнение прямого участника? Господи, Тони, какую глупость ты задумал на этот раз? Какие плетёшь интриги из недомолвок? И почему так ненавидишь банальную правду? Чёрт побери! Ну зачем всё так усложнять?
Рене скрипнула зубами, а затем вскинула голову в намерении задать эти и ещё много коварных вопросов прямиком в лицо Энтони, но наткнулась лишь на удалявшуюся спину, скованную неизменно чёрным джемпером. Что? Какого?! Вот… Вот это наглость! Она топнула ногой и отшвырнула куртку в пыльный угол тёмного коридора.
– Зараза! – крикнула Рене вслед. – Ходячий вирус вредности! Сухая гангрена морали! Глупый прожорливый макрофаг! Бесконечный некроз совести, а не человек! А ну, остановись и выслушай меня, Энтони Ланг, иначе я лично порву тебя на нуклеотиды…
Она прервалась, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, однако в этот момент опухоль на этическом долге целой провинции наконец обернулась и смерила таким взглядом, что под окончательно растрепавшимися косами у Рене вспыхнули уши. Они полыхнули в темноте коридора прожекторным светофором, прежде чем осыпаться искорками бенгальских огней. Ну а Тони намеренно молчал несколько слишком долгих секунд, прежде чем чуть скривил краешек губ и медленно протянул:
– Говори же. Ну! Ты, кажется, собиралась что-то мне сообщить, так давай. Потому что, меня ждут.
Окончание «из-за тебя» повисло в воздухе немым укором. По крайней мере, так показалось Рене, которая со стуком зубов резко захлопнула рот. Стало неуютно, потом неловко, а затем в голову ударила волна удушающего стыда. Рене попробовала что-то сказать, но лишь облизнула пересохшие губы. Энтони же, который наблюдал за ней с совершенно непонятным выражением лица, вздохнул и снисходительно бросил:
– Я настоятельно рекомендую тебе вернуться в Монреаль.