И смех, и грех, и… Два соседа - стр. 8
Я слышу, как Максим что-то шепчет Данилу, и тот хмыкает – редкое явление.
Возвращаясь в дом, я думаю: «Эти двое – как ходячий тестостерон, и я уже влипла по уши. Но, черт возьми, игра стоит свеч».
Ставлю кофе на стол и начинаю месить тесто для ватрушек, представляя, как Максим и Данил колют дрова, их мускулы напрягаются, а пот стекает по их спинам.
Мои мысли снова уносятся к тому сну, и я понимаю, что Козловка еще никогда не была такой… жаркой
Глава 4
Алина
Солнце сегодня не просто светит – оно жарит, как духовка, в которой я пеку свои ватрушки. Воздух дрожит от зноя, и я стою у окна кухни, забыв про тесто, которое уже липнет к пальцам, как мои мысли к этим двум чертовым Аполлонам, что колют дрова на моей лужайке.
Максим и Данил – это не соседи, это ходячая катастрофа для моего либидо, которое, похоже, решило устроить бунт после года воздержания.
Прилипла к окну, как муха к меду, и наблюдаю, как они орудуют топорами. Максим рубит дрова с какой-то мальчишеской энергией. Он то и дело встряхивает волосами, и капли пота летят во все стороны, сверкая на солнце, как бриллианты.
Его торс – это чистый грех, и я клянусь, что каждая мышца на его прессе будто подмигивает мне: «Эй, Алина, ты точно хочешь только ватрушки печь?»
Данил, брюнет с татуировкой дракона, которая, кажется, оживает при каждом его движении, работает молча, сосредоточенно. Его топор вгрызается в полено с такой силой, что я невольно сжимаю бедра, представляя, как эта же сила…
Черт, Алина, соберись!
Но как тут собраться, когда его спина блестит от пота, а шорты сидят так низко, что я вижу тень его V-образных мышц, уходящих куда-то в запретную зону? Этот мужик – как буря, которую хочется укротить, но я знаю, что это я окажусь укрощенной, если подойду слишком близко.
Они оба – как кадр из фильма для взрослых, только без цензуры и с запахом свежескошенной травы и древесины. Стою, забыв дышать, и чувствую, как мое тело предает меня, как пульсирует между ног и грудь отяжелела.
Год без мужчины – это, конечно, мой личный рекорд, но, господи, я же не железная! А эти двое – как вызов моей выдержке, которую я и так еле держу.
Внезапно в кухне раздается запах, который выдергивает меня из моего порочного транса. Черт, ватрушки! Бросаюсь к духовке, чуть не споткнувшись о собственные ноги, и вижу, как мои драгоценные булочки начинают подозрительно темнеть по краям.
«Ну уж нет, вы у меня не сгорите, красотки!» – мысленно кричу, хватая прихватки и вытаскивая противень. Успела! Ватрушки золотистые, с румяной корочкой, и я выдыхаю, чувствуя себя героем, который спас мир.