И сгинет все в огне - стр. 30
На лице Шепот мелькает раздражение, как будто это должно быть очевидно.
– Ты будешь шпионом в самом сердце империи. Узнаешь их секреты. Станешь частью элиты. Пройдешь через их ряды незамеченной. Ты узнаешь все. – Редко можно увидеть ее улыбку, но сейчас она улыбается. – И, когда закончишь, можешь сжечь это место дотла.
Я качаю головой:
– Не знаю…
– Подумай об этом с другой стороны, – говорит она, и по тому, как она наклоняется вперед, я понимаю, что начинаются уговоры. – Ты выйдешь оттуда такой же искусной Волшебницей, как любой Волшебник в Республике.
Я резко вдыхаю. Последние три года я была разочарована в своей магии, ограничиваясь базовыми глифами, которым Павел смог меня научить, я застряла на уровне новичка. Потеряла часы, дни, недели, месяцы, пытаясь достичь большего, и терпела неудачу, возвращаясь из Пустоты с ноющими руками, покрытой волдырями кожей и слезами на глазах.
Я бросаю взгляд на свои ножи. Глифы. Настоящие глифы. Продвинутые глифы.
Такой же искусной, как любой Волшебник в Республике.
– Как мне попасть туда? – наконец спрашиваю я.
– Есть девушка на год старше тебя, Алайна Девинтер из Нью-Кеншира. Ее одарили меткой при рождении в качестве награды отцу, первую в роду. Через три года ее пригласят в Блэкуотер, – говорит она. – Ты перехватишь ее по дороге, убьешь ее и притворишься ей. Ее пригласительного письма и твоей метки должно быть достаточно, чтобы поступить в школу. Никто там не встречал Алайну и не узнает, что ты не она. Нью-Кеншир находится за полмира отсюда, а она никогда даже ногой не ступала на этот континент. Каждый в Блэкуотере будет считать тебя… ты будешь Алайной Девинтер.
– Разве ее родители не будут приезжать навестить ее?
– Ее отец – старик со слабым здоровьем. Его разум и память затуманены. А мать исключили из уравнения. – Что-то темное и пугающее пляшет в глазах Шепот. – Таким образом, Алайна Девинтер сама по себе.
– И все же… – говорю я. – Это звучит слишком просто…
– Это потому, что ты не видела, сколько лет работы ушло на все это, – коротко говорит она. – Этот план разрабатывался десятилетие, Алка. Десятки наших лучших оперативников отдали все… даже свои жизни… чтобы привести его в действие. Все, через что ты прошла, все, что перенесла, было ради этого. – Она наклоняется вперед и кладет руку поверх моей, и я немного отстраняюсь оттого, насколько редка ласка с ее стороны. – Только ты одна можешь это сделать.
Она уходит, дверь со скрипом мягко закрывается, оставляя меня наедине с бременем, которое она только что возложила на мои плечи. Она знает, что я скажу «да». Я должна. Неважно, насколько я зла, неважно, насколько испугана, неважно, насколько сильно я хочу просто свернуться в клубок и никогда не вставать, я должна это сделать. Ради Серы.