И расставил Паук свои сети - стр. 32

– А что если Елизавета Петровна не была на самом деле родственницей женщины, которая оставила ей наследство? Ведь, по ее словам, она даже не знала о ее существовании. Что если наследство было фикцией?

– Как это? Зачем кому-то по собственной воле расставаться с таким количеством денег? – удивился Валерий Сергеевич.

– Может быть, деяния Рогова пошли дальше оплодотворения и наблюдения за детьми со стороны? Возможно, он таким образом обеспечивал своих потомков. Нашел богатую и одинокую женщину в том же городе, где родилась и выросла Елизавета Петровна, и устроил так, что наследство ушло к ней.

– Допустим, вы правы, тогда почему все так сложно? Почему не дать деньги самому Алексею?

– Полагаю, на его решение могло повлиять то, что ваш брат был силовиком. Рогов понимал, что большое наследство привлечет внимание со стороны его ведомства.

– Возможно, вы правы, – задумчиво произнес Валерий Сергеевич. – Если… я повторяю, если предположить, что это правда. Вы думаете, мой брат, узнав правду, застрелился?

– Рано делать выводы, но… Поговорив с матерью, он мог поддаться эмоциям. Начальник следственного отдела по особо важным делам – биологический сын маньяка! Наследство получено из рук маньяка! Что ему делать? Пойти к начальству, рассказать обо всем и тем самым лишить себя будущего? Как после такого смотреть в глаза детям и жене? Ведь он им даже не позвонил. Возможно, ваш брат испытал сильнейший стресс, стыд, даже страх…

Валерий Сергеевич схватился за голову, и Герман дал ему минуту, чтобы осознать услышанное.

– Но есть и другая версия, – продолжил Герман после паузы. – Возможно, маньяк раскрыл ему свои карты. Признался, что он его отец, и сказал, что по возвращении в свой кабинет он получит доказательство в виде анализа ДНК. А после этого, предположим, потребовал что-то, пригрозив раскрыть его происхождение. Ваш брат отказался, и тогда его убили, сымитировав самоубийство.

На Валерия Сергеевича без содрогания нельзя было смотреть. Вся его начальственная осанка куда-то пропала, как скинутое одеяло, обнажая растерянного, придавленного несчастьями человека.

– Но как? – справившись с эмоциями, Валерий Сергеевич посмотрел на Германа покрасневшими глазами. – Окна в машине были закрыты… стреляли внутри… на пистолете… его отпечатки. А кроме брата в машине никого не было.

– Все просто. Выстрел, который слышали все, мог быть произведен, когда ваш брат был уже мертв.

– Вы можете это доказать? – с еле уловимой надеждой в голосе спросил Валерий Сергеевич.

– Необходимо провести следственный эксперимент.