И полвека в придачу - стр. 25
Трекер с благодарностью посмотрел на Рона. Проблемы… проблемы… И какой идиот придумал, что без них жизнь становится пресной? Вот без друзей – да. Без них жизнь вообще ничего не стоит.
Удивительно, но всего за три дня до этого они общались с Ллойдом в этом же кабинете, и тогда Трекеру приходилось успокаивать друга.
– Этот наглец присвоил открытие Штерна! – негодовал Ллойд. – О той работе не знал никто. Ты только посмотри, насколько этот гад терпелив и осторожен. Уже пять лет, как профессор умер. Это ж надо столько выжидать, чтобы потом все захапать и подписать своим именем!
– Не понял. Кто он? Как украсть то, о чем никто не знает?
– Я знал Штерна. Альберт был моим другом, можно сказать, вторым отцом. После той истории в шахте мы с матерью уже руки опустили, а он четыре года со мной провозился. Если б не его упертость, сидеть бы мне до сих пор в инвалидном кресле.
– Ты никогда не рассказывал об этом.
– Еще бы! Я тогда ни разу с вами и не связался, боялся напоминать о себе, пока не стану таким, как прежде. Но как же я мечтал рвануть в родной Гвентлин, когда болезнь отступит, и обнять вас! Вот в то время Штерн и пристрастил меня к математике, всю жизнь мою перевернул. Он стал для меня не просто другом – вторым отцом. Эх, какой был человек! – Рональд придвинул к себе большую черно-белую фотографию в металлической рамке и с теплотой посмотрел на изображение пожилого мужчины с пышными седыми волосами и умным взглядом. – Его отец всю жизнь проработал простым санитаром то ли в хосписе, то ли в приюте для стариков, а он вон чего добился… В любой сфере медицины, за что бы ни брался, все получалось. Редкого ума человек, понимаешь? Гений! Столько жизней спас! А вот за своим здоровьем не очень-то следил.
– Так всегда, – согласился Трекер. – Сапожник без сапог…
– Когда у него обнаружили рак легких, стадия была уже неоперабельной. Альберт пришел ко мне, сидел в том же кресле, что и ты сейчас. Ученый до мозга костей. Сказал, у него есть некоторые соображения по излечению рака. Радовался, что обзавелся идеальным добровольцем для исследований. На себя намекал. Отказался от химиотерапии, утверждал, что это помешает его работе. Ничего ведь не боялся! Его пугало только то, что может не успеть.
– А если Штерн свою работу не закончил? Как, говоришь, зовут этого вора?
– Не важно. Пока не уверен на все сто, не хочу называть имени. Могу сказать только, что это один из ассистентов и у него была возможность познакомиться с исследованием.
– А может, это совместный труд? Или ассистент воспользовался идеями Штерна и сам доводил их до ума все эти годы?