И плывут куда-то корабли из Танжера… - стр. 6
– Да, – соглашается младший, кудрявый. – Даже это море никогда не бывает сытым. Скольких наших братьев и сестер поглотило море, у скольких отняло мечту…
Их взгляды бесцельно блуждают по безотрадному окружающему ландшафту. Потом оба парня, устремив взгляд на Гибралтар, синеющий у горизонта, надолго умолкают.
На море направлены испанские и португальские пушки, на Гибралтар взирают и глаза многих марокканцев. Даже издалека хорошо видны волны, выплескивающие белую пену на морской берег, как будто море хочет в чем-то исповедаться, чтобы защитить свою завораживающую синеву. Если в Танжере ты однажды не пожалеешь времени и вглядишься в морские волны, они тебя никогда уже не отпустят. Подними камешек, поброди по воде у берега, и ты почувствуешь, какая сила покоится в Танжере и в твоем сердце.
Оба молодых человека все смотрят и смотрят на море, наверное, хотят разглядеть там, за ним, вдалеке, что может предложить им будущее. В Танжере только иностранцы и туристы смотрят на море, африканцы же всегда пытаются разглядеть что-то за морем.
Приезжие считают волны, чтобы убить время, считают белые беспокойные гребешки, бегущие навстречу городу и людям, глядящим на море. Из марокканцев же мало кто обращает внимание на волны, зато не может удержаться, чтобы не смотреть в заморскую даль.
Море – не пейзаж, море – образ вечности, сказано у Томаса Манна.
Я смотрю на пушки, стоящие на площади Ленивых, и на молодежь, которой полно на этой площади. Ни пушки, ни люди не хотят защищать Танжер, они не хотят войны, а хотят диалога.
Площадь Ленивых в новом городском центре не соответствует своему названию. Все в Танжере знают ее, но никому не известно, почему площадь так названа. Люди здесь уж точно не ленивы, они разве что устали, так, во всяком случае, кажется. Устали томиться, устали от того, что не имеют надежды.
«Мое мученье – этот вид», – написал революционный поэт из Танжера Мухаммед Шукри.
Многие люди находятся в положении беженцев, по самым разным причинам. Многие покидают Танжер, бегут дальше, многие завершают в Танжере свое бегство.
Мои родители отсюда, из Танжера, отправились в Германию, хотя никогда раньше не слышали немецкой речи и не знали ни одного немецкого слова.
Какая же сила жила в них, если они отважились на этот прыжок над водами великого океана! Они успешно его совершили. Моя мама родилась в горном селении и, понятно, не умела плавать. Ей всегда было страшно, и не только на корабле, но и на твердой земле, однако страх никогда не парализовал ее волю. Надежда и вера были сильнее страха, который внушали ей и морские воды, и грядущие возможные несчастья. Благодаря надежде и вере в добро, она не поддавалась страху, страх не мог ее остановить. Она покорно и безропотно принимала удары судьбы, даже в плохом умея находить что-то хорошее. Это отношение ко всему, что бы ни случилось, и позволило ей идти вперед по неизвестному пути.