И пес с ним - стр. 8
Синтия посмотрела на свои часы: большие, из золота. На запястьях, в ушах и на шее у нее тоже было золото. Лично я к нему равнодушен. Пару раз пробовал лизнуть – ничего особенного, хотя серебро на вкус еще хуже.
– В восемь пятнадцать утра, – ответила Синтия, – когда подвезла ее к школе.
– Как называется школа?
– Хейвенли-Вэлли.
– Не слышал о такой.
– Она совсем новая, расположена к северу от Пума-Уэллс. Там работает мой бывший муж, предприниматель по строительству частных жилых домов.
– Ваш бывший муж? Отец Мэдисон?
– Да. Мы в разводе уже пять лет.
– Вы звонили ему?
– Разумеется. Он не видел девочку.
– Опекунство оформлено на вас?
Синтия кивнула.
– Мэдди проводит с Дэймоном часть выходных, он может забирать ее на каждое второе Рождество, и все такое.
Берни достал блокнот и ручку.
– Дэймон Шамбли?
– Кифер. После развода я снова взяла девичью фамилию.
Девичью фамилию? Это еще что за штука? Не перестаю дивиться на людей: меняют имена как им вздумается. Меня, к примеру, зовут просто Чет, коротко и ясно.
– Мэдисон тоже носит фамилию Шамбли?
– Да.
– Когда вы с мужем развелись, ей было около десяти лет?
– Верно.
– Как она отреагировала на развод?
Синтия вздернула плечи, потом опустила. Такое пожимание иногда обозначает, что человеку все безразлично – тут уж я не сильно разбираюсь, но, может быть, это не типичный случай?
– Сами знаете, как говорят насчет детей.
– И как же?
– Развод родителей для ребенка лучше, чем плохой брак.
Берни моргнул. Мимолетное движение ресниц, едва уловимое, но я понял, что у него на уме. Он думал о Чарли и о собственном разводе. Что такое «брак» и «развод», у меня не спрашивайте, даже не пытайтесь. В собачьем мире ни того ни другого понятия не существует.
– Не понимаю, при чем тут исчезновение Мэдисон.
Ага, я тоже не врубился.
– Я должен собрать информацию, – ответил Берни. – Заполнить пробелы. – Любимое выражение моего партнера, в большинстве случаев срабатывает безотказно.
– Простите, – смутилась Синтия, – я не собиралась вмешиваться в вашу работу. Просто… – Ее глаза опять увлажнились.
Однажды крупная слеза Леды капнула на пол, и я ее попробовал. Оказалось, соленая! Удивительно.
– Просто… Господи, где же она может быть?
Берни оглянулся по сторонам, заметил на столе пачку бумажных носовых платков и подал один Синтии.
– Когда вы решили, что Мэдисон пропала?
– Когда она не приехала домой на автобусе. Во второй половине дня я обычно уезжаю из дома – веду небольшой бизнес.
– Какой?
– Занимаюсь дизайном электронных открыток.
– Электронных открыток?
– Если хотите, могу занести вас в список клиентов. – Синтия достала еще один платочек и высморкалась. Нос у нее был крошечный, совершенно бесполезный – не то что мой! И все же любопытно: что чувствуешь, когда сморкаешься? Внезапно у меня самого засвербило в носу.