И останется только пепел - стр. 4
И сейчас в ней снова закипал гнев; он расходился равномерным заревом из глубин живота по всему телу. Если она даст ему волю, то получит большие проблемы. Нита не была уверена, что ей есть до этого дело. Хотелось не сдерживать гнев вне зависимости от последствий.
«Будь разумной, Нита. Ты не можешь убить его, когда вокруг столько камер».
Нита ненавидела, когда внутренний голос оказывался прав.
На первом этаже, недалеко от задней части здания, мощные металлические двери вели в небольшой сад. Он был окружен высокой кирпичной стеной, поросшей виноградом и плющом, на скамейках под деревьями сидело несколько человек. Солнце палило беспощадно, по спине Ниты бежала струйка пота.
Она провела Фабрисио в укромную часть сада, к древовидному дурману. Цветы в форме колокольчиков свисали с его ветвей, будто фонарики, к которым забыли подать электричество, красивые и нежные. Но вместе с тем растение являлось одним из самых ядовитых в мире. Нита сорвала цветок и покрутила в руках. Смертельно опасный. Яд спрятан в настолько красивой оболочке, что никто и не догадается, пока не станет слишком поздно.
Наконец Нита повернулась к Фабрисио. Он неловко поежился под ее взглядом. На нем были синие джинсы и светло-серая футболка – близнец футболки Ниты, выданной в МПДСС.
– Я рад, что ты решилась бежать, – наконец сказал он.
Нита открыла рот, намереваясь ответить ему, что он отлично знает – далеко убежать ей не удалось. Но притормозила. Она могла обвинить его в чем угодно, но он стал бы отрицать вину, только и всего. Да даже если бы признался, какой смысл ставить его в известность о том, что она знает о предательстве? Нельзя убить его сейчас, на глазах стольких свидетелей, а если он поймет, что она его раскрыла, то будет настороже.
И будет прав. Ведь Нита ни в коем случае не позволит ему уйти от возмездия за то, как он обошелся с ней.
Поэтому вместо обвинений она тихо сказала, притворившись, будто верит его неведению:
– Я не сбежала. Меня продали на черный рынок.
Он поморщился и изобразил на лице сочувствие.
– Мне очень жаль. Я знаю, как это ужасно.
Он провел рукой по волосам, обнажая следы стежков, сползавших книзу по одной стороне его головы. Нита отвернулась и попыталась отогнать воспоминания о том, как мать истязала его, а она, Нита, стояла и смотрела. И ничего не делала.
Может быть, он продал ее именно поэтому. Потому что она не предпринимала ничего – до самого последнего момента.
– Твоя мать? – мягко спросил он. – В наказание за помощь мне?
Он казался таким искренним в своем беспокойстве, и Нита почувствовала, что в душу закрадываются сомнения. Мог ли кто-то еще отправить эти сообщения? Но она затем вспомнила, как легко он вертел ею до этого, смотрел на нее огромными глазами, манипулировал, заставив поверить в его абсолютную невиновность, чтобы получить свободу. Нита прищурилась. Больше она не позволит ему обвести себя вокруг пальца.