И опять Пожарский 7 - стр. 28
Интересно будет на этих гигантов посмотреть, ведь больше чем туры тогда они получаются. Правда, опять очень теплолюбивое предстоит пополнение. Для слонов построили огромный дом из дерева, и пять печек по бокам за кирпичной стеной разместили в разных местах. Так уже сейчас, в октябре, они к стенкам жмутся. Холодно беднягам. Зато детворе вершиловской радость. Новая забава у них появилась. Слоны оказались сладкоежками. Принёс как-то Иван Дмитриевич Пожарский ватрушку с творогом и мёдом и угостил слона. Слон ватрушку съел и за добавкой к княжичу потянулся. Всего его хоботом обыскал, даже за пазуху залез. На следующий день уже десяток пацанов прибежали с ватрушками и специально их под одеждой спрятали. А слоны учуяли лакомство и стали мальчишек обыскивать. Визгу-то. Хохоту. Через неделю уже и хлеб перестали серым сладкоежкам давать, Дэрэявэхуш ругается, что так и заболеть слоны могут. Пришлось ограничить количество желающих быть обысканным слонами. Всё равно больше часа это представление занимает. Смотрит каждый день Иван на это, улыбается и слёзы, что на глаза набегают, исподтишка смахивает. Радостно ему за детвору, вон как интересно и сытно им живётся, вспоминает своё голодное детство. Как здорово, что появился у них в Вершилово восемь лет назад княжич Пётр Пожарский. Жаль не родился и не приехал сюда он на десять лет раньше. Было бы и у Ивана Охлобыстина счастливое детство.
Епифан Соловый потянулся на кровати и прислушался. Потрескивали дрова в большой центральной печи, что называется голландка, лаяли на улице собаки, напевала что-то заунывное жена, укачивая дочку. В комнату из-за неплотно прикрытой двери пробивались запахи. Пахло парным молоком, свежим, только испечённым хлебом, но всё перебивал запах гречневой каши с мясом. Господи, как хорошо дома.
Отряд казаков и стрельцов под командованием Епифана только позавчера вернулся в Миасс. А вышли ведь сразу, как лёд тронулся, по половодью, в самом начале мая. На это раз шли на лодьях. Три большие новые лодьи, что сделали мориски, могли принять на борт до сорока человек каждая, но столько народу отвлекать от строительства и производства мэр Миасса Никита Михайлович Шульга не дал. Отправилось с Епифаном по весне семь десятков человек, включая самого сотника, башкира толмача Темира, торгута или калмыка Айтина – по ихнему «Звонкий», что не захотел уходить из Миасса, когда отпустил Шульга пленного тайши, и самого важного участника «экспедиции» картографа гишпанского Карлоса Хосе. На этот раз гору искать не надо было. Другое задание пришло от неведомого князя Пожарского. Нужно было исследовать и нанести на карту верховья реки Тобол и его притоков.