И один в тайге воин - стр. 19
– Что случилось? Настя где?
– Здесь, – пряча улыбку, ответила тётка, подходя к нему. Взяв в ладони его голову, женщина заставила Мишку пригнуться и троекратно целуя, сказала: – Поздравляю, Мишенька. Сын у тебя родился. Здоровенький. А уж красивый, глаз не отвесть.
– Твою ж дивизию! – взвыл Мишка не своим голосом. – Меня ж всего полдня не было. Когда она успела-то?
– Так ты уехал, и началось. Часа два как опросталась, – рассмеялась Глафира. – Да уймись, заполошный. Хорошо всё с ними. Спят пока. Садись чай пить. Или ты, может, есть хочешь?
– Да какая тут сейчас еда, – отмахнулся Мишка, автоматически подхватывая на руки странно притихшую Танюшку. – Ты чего такая тихая, дочка? Или опять напроказила чего? – спросил он, целуя её в макушку.
– Тятя Миша, а ты меня не отдашь? – вдруг спросила девчушка.
– Кому отдам? Зачем? – растерялся Мишка. – Тебе кто такое сказал? – взревел он, сообразив, о чём речь.
– Мальчишки на улице говорили, что как Настя родит, так ты меня в приют отдашь, потому, как у тебя теперь свой ребёночек есть, – еле слышно ответила Танюшка.
Услышав это, Глафира только тихо охнула, прижав ладонь к губам.
– Вот что, доча, – вздохнув и беря себя в руки, принялся пояснять парень. – Ты этих мальчишек посылай к чёрту. У меня старшая дочка есть, и зовут её Танюшка. А кто иначе думает, пусть себе язык откусит, потому как иначе я ему его сам оторву, если не по делу ерунду болтать начёт. Никому я тебя не отдам. Если только замуж, когда вырастешь, – с улыбкой закончил он.
– Ты чего тут опять буянишь, Мишаня, – послышался усталый голос, и в комнату, держась за стену, вошла Настя.
– Ты чего вскочила, глупая! – зашипела на неё Глафира разъярённой коброй. – А ну, марш в постелю.
– Погоди, мама Глаша. Мне на двор надо, – слабо улыбнулась Настя.
– Не было печали, – буркнул Мишка и, ссадив с колен ребёнка, в два шага оказался рядом с женой.
Одним плавным движением подхватив её на руки, он оглянулся на девочку и, улыбнувшись, попросил:
– Доча, помоги бабушке самовар поставить. Я вернусь и договорим.
Потом, ногой открыв дверь, он донёс Настю до скворечника и, поставив её на ноги у самого сооружения, тихо велел:
– Дальше сама, но если почуешь, что плохо стало, сразу зови. Я тут подожду.
– Я сильная, Миша. Справлюсь. Завтра уже по хозяйству хлопотать стану, – улыбнулась в ответ девушка, погладив его по щеке.
– Иди уже, хлопотунья, – проворчал Мишка, мимолётно целуя её мозолистую ладошку.
Таким же макаром вернув жену в кровать, он осторожно подошёл к колыбели, которую сам же и вырезал под чутким руководством тётки, и заглянул в ворох пелёнок. Задумчиво посмотрев на тихо сопящего младенца, Мишка растерянно почесал в затылке, про себя подумав: «И что тут вообще разобрать можно? Он же такой маленький и весь какой-то красный и сморщенный».