И один в поле воин - стр. 88

Диким ревом офицеры встретили появление лейтенанта Кронберга, который после того, как ушло высшее начальство, тоже куда-то таинственно исчез.

– Гершафтен1, гершафтен! – воскликнул Кронберг, вскочив на стол. – Уважаемого обер-лейтенанта барона фон Гольдринга пришли приветствовать дамы.

– Спустите шторы на окнах! – крикнул кто-то.

Наименее пьяные бросились к окнам, а большинство тех, кто еще держался на ногах, ринулись встречать так называемых «дам», входивших в комнату с застывшими улыбками и испуганными глазами. Отвратительные, жалкие и смешные одновременно в пышных, открытых платьях, цинично подчеркивавших все их прелести…

Генрих вздрогнул от отвращения, жалости, негодования и отошел подальше, в глубь комнаты. К нему подошел Лютц.

– Пиршество богов, – кивнул он в сторону офицеров, которые тянули дам, – и с брезгливой усмешкой добавил:

– Не кажется ли вам, барон, что нет ничего более отвратительного, чем человек, давший волю животным инстинктам, потерявший контроль над собой?

– Вы потому и пили так мало?

– Я не люблю пить в большой компании, да и вы, я видел, только пригубливали.

– У меня сильно разболелась голова.

– У меня тоже.

– Так, может, незаметно исчезнем? – предложил Генрих.

– Охотно, – согласился Лютц.

Найдя хозяина казино, Гольдринг попросил его прислать счет за все выпитое и вместе с Лютцем вышел черным ходом.

В это утро Моника ходила раздраженная и сердитая. На вопрос матери – что с ней? – девушка не ответила. Не очень приветливо вела она себя и с несколькими постоянными посетителями-французами, которые зашли к мадам Тарваль выпить стакан-другой старого вина по случаю местного религиозного праздника. Французы избегали заходить в ресторан вечером, когда здесь бывали немецкие офицеры, и приходили лишь днем или утром.

Но сегодня им не повезло, хотя время было раннее. Не успели они выпить по стакану вина, как перед гостиницей остановилась грузовая машина и шесть немецких солдат с черепами на погонах вошли в ресторан. Увидев непрошенных гостей, да еще эсэсовцев, французы прервали оживленную беседу. Каждый вполголоса разговаривал лишь со своим ближайшим соседом и старался не глядеть в ту сторону, где расселись немецкие солдаты.

Эсэсовцы по дороге, вероятно, уже не раз приложились к рюмке и вели себя чересчур свободно. Бросали обидные реплики по адресу других присутствующих, приставали к мадам Тарваль с непристойными остротами и без закуски пили виноградную водку, так называемый «грап».

Через каких-нибудь полчаса солдаты окончательно опьянели.

– Эй! Еще бутылку грапа! – крикнул здоровенный рыжий солдат и стукнул кулаком по столу.