И.о. Бабы-яги - стр. 1
Пролог
Яна
Солнечный зайчик пощекотал уголок глаза, и я, потянувшись, села. Хорошо все-таки летом. Волки по ночам не будят: Лешему есть чем заняться, кроме как серых дразнить. На печи спать не надо, всякий раз спросонья прикладываясь головой о низкую балку. Тишина, покой…
– Хозяйка! – Молодецкий голосок разорвал утреннюю негу как старую тряпку.
Тьфу ты! Я подскочила и заметалась по избе, хватаясь за все подряд и тут же это роняя.
– Хозяйка! Отворяй! Гостя принимай!
«Да чтоб тебе!» – выругалась я, пытаясь дотянуться до полки с горшками и получив по лбу ухватом.
– Хозяйка!
– Иду, касатик! – гаркнула я, спотыкаясь о злобно шипящего кота.
«Ишь какой нетерпеливый попался. Впрочем, все они одинаковые. Хорошо еще, как вселилась, сразу забором озаботилась! Надо будет богатырям Черноморовым еще браги наварить за такое дело. А то у предшественницы моей как было? Явится какой Иван незваный, хоть дурак, хоть царевич, и сразу: «Избушка-избушка, повернись…» И летает бедная бабушка, невзирая на радикулит и застарелый перелом шейки бедра, по всей избенке, гадая, во что врежется головой. А потом еще и удивлялись, паразиты, с чего это Баба-яга такая злая?
Я наконец нашла накладной нос с бородавкой и, кое-как приладив его на физиономию, замотала голову драным платком. Калитка заскрипела вполне аутентично, заставив меня передернуться: сюда ручищи покоренных моей самогонкой богатырей еще не добрались.
– Чего надо?!
– Дык это… – полез в затылок очередной добрый молодец с румянцем во обе щеки.
«Дурак, – сделала вывод я. – Царевичи обычно быстрее соображают». Сложный мыслительный процесс, подталкиваемый пятерней в затылке, все-таки завершился, и гость поднял на меня просветлевшие глаза.
– Кощея бить надумал!
– А от меня чего надо? – проскрипела я, пытаясь под прикрытием подоконника натянуть латаную-перелатаную юбку с пришитыми к подолу куриными костями. Если на накладной нос, вступая в должность, я еще согласилась, то шкандыбать на бабкином протезе отказалась наотрез.
– Дык это… – В ход снова пошла лопатообразная ручища.
Я вздохнула и, победив непокорную одежку, сгорбившись, поплелась к двери: все равно ведь не отстанет, дураки, они упрямые.
– По делу пытаешь али от дела летаешь? – проговорила я, подходя к калитке.
Мою корявую импровизацию дурак, разумеется, не заметил и юмор не оценил.
– По делу! По делу! – радостно закивал он. – А что это ты, бабка, такая недобрая? Сперва гостя надо накормить, в баньке попарить, а потом уже…
– А за какие заслуги я тебя, лба здорового, кормить должна? – демонстративно удивилась я.
– Дык это…
Я взвыла:
– Заходи, Иван-дурак, гостем будешь.
– А откуда ты имя мое знаешь? – замер тот. Я только глаза закатила и толкнула его в спину. Впрочем, гость сам нашел объяснение. – Значит, слухом земля полнится, и сюда вести дошли, что не жить Кощею Бессмертному, смерть его идет!
– Дело ты великое задумал, злого супостата извести, – проговорила я, проглотив замечание, что таких ходоков Кощей по три штуки в неделю принимает.
А что? Он у себя в подземельях шампиньоны выращивает, озолотился на этом деле. Грибочки-то во всех окрестных царствах уважают. Да еще круглый год. А работать кому? Правильно. Вот таким болтунам: отработают год, Кощеюшка им внушит, как они семь железных башмаков стоптали, утку поймали да его погубили, и восвояси отправляет. И все довольны. Им – слава, Кощею – дармовая рабочая сила и бессмертие. Он у нас экономный очень. Наверное, поэтому и богатый такой.
– Поможешь, бабка? – вклинился в мои мысли молодецкий бас.
Я недовольно поковыряла в зазвеневшем ухе.
– Помогу. Отчего не помочь? Дам я тебе клубочек волшебный. Он тебя к Кощееву царству и выведет.
– А меч? – с детской обидой пробасил Иван. – Чем я супостата воевать буду?
– Лопатой, – проворчала я и только потом сообразила, что произнесла это вслух и, судя по вытянувшейся физиономии, меня услышали.
В принципе, не соврала. У Кощея как раз сезон заготовки субстрата под грибы. Но дураку об этом знать не положено.