И корабль тонет… - стр. 12
Супруги молчали довольно долго, они медленно шли по тропинке, и казалось, что эта дорога может быть бесконечной.
– Ты мне ничего не желаешь сказать? – первой нарушила молчание Ольга Анатольевна.
– А разве ты не знаешь, что я хочу тебе сказать. К чему слова, если так все ясно.
– Нет, не ясно. – В ночной тиши ее голос прозвучал и слишком резко и слишком громко.
– Тогда ты права, есть причина для произнесения слов.
– Ты иногда бываешь невозможным человеком, – вздохнула женщина.
– Я знаю, но ты давно привыкла. Так что стоит ли об этом говорить? Говори о том, что у тебя на сердце.
– Ты хочешь завтра же отсюда уехать.
Шаронов слегка пожал плечами.
– А как ты думаешь, чего я еще могу хотеть. Когда я встал на путь, то сделал это не для того, чтобы с него сходить. И ты была уверенна в моей правоте. И все годы меня поддерживала, шла за мной.
– Ничего не изменилось, Андрюша, – тихо произнесла Ольга Анатольевна.
Шаронов посмотрел на нее.
– Тогда почему ты так напряжена?
– Потому что ты намерен все бросить.
– Мне давно не было так противно, как в этот вечер.
– Но ты же предполагал, когда сюда ехал, что тебя тут ждет.
– Не знаю, как-то за последние годы я отвык от таких представлений.
– Мы жили чересчур уединенно, – произнесла она. – Вернее, варились в собственной кампании.
– И вот вышли в свет, – усмехнулся Шаронов. – Хотя этот свет похуже любой тьмы.
– Послушай, если нам посылаются испытания, значит, это не просто так. Значит, настала пора пройти через них. Разве не ты много раз мне это повторял. Но сейчас, когда твои слова превратились в реальность, ты вдруг отступаешь. Разве не должны мы пройти все до конца. И ведь мы тут не случайны, наш мальчик…
– Если бы не он, я бы собрал чемодан и укатил домой, – прервал ее Шаронов.
– Ради него мы должны вытерпеть все. А я вижу, что ты к этому пока не готов.
Шаронов внезапно остановился.
– Да не готов, и это стало для меня большой неожиданностью. Мне-то казалось, что я приобрел ко всему подобному стойкий иммунитет. Когда уходишь так далеко в запределье, то возникает уверенность, что все земное, убогое, примитивное на тебя не влияет.
– А как оказалось? – с тревогой спросила жена.
– Я подвержен почти в той же степени влиянию низменного, как и прежде. Мы были уверены, что шли все эти годы вперед, а как выясняется, топтались на месте. Иногда мне, в самом деле, кажется, что в мире кроме иллюзии ничего не существует.
– Ты не прав, – порывисто произнесла Ольга Анатольевна.
– Не прав? В чем?
– В том, что все эти годы мы топтались на месте.
– Почему ты так уверенна?