И хочется, и колется - стр. 17
Вострикова я подловила возле офиса. Господин управляющий за тот год, что я его не видела, раздобрел ещё больше и щёчки отрастил лоснящиеся, глазки закрывающие.
Меня он увидеть никак не ожидал. Взгляд затравленной крысы сказал о многом.
– Поговорим? – схватила я его за рукав клетчатого пиджачка, что трещал в плечах и некрасиво оттопыривался на пузе и пятой раскормленной точке.
– Госпожа Белая, – осклабился Сеня-Ваня в улыбке, похоронившей под щеками оставшиеся прорези от глаз. – Какая приятная неожиданность!
По тому, как кинул он острый взгляд в сторону Крокодила, я поняла, что хватку он свою не растерял и соображалка у него работает прекрасно, несмотря на некоторые излишества жировых отложений.
При Северине я беседы вести не хотела, но наедине с Востриковым он меня оставлять не стал. То ли боялся, что я дам дёру, то ли решил контролировать любые процессы.
Разговор получился весьма продуктивным и коротким.
– Ну, подобные вопросы задавать вам нужно было до того, а не после, – всплеснул он ручками и прокрутил на пальце-сардельке обручальное кольцо – тонкий золотой ободок, который, наверное, оторвут с пальцем, если вдруг надумают его ограбить. – К сожалению, всё так и есть, Лилия. Мама ваша была слишком молода, чтобы оставлять завещания. Кто в таком возрасте думает о вечном? Правильно, никто. И по закону вам бы тоже что-нибудь перепало, но, на момент вступления в наследство, вы отказались от всего. А точнее, подписали бумаги в пользу э-э-э… господина Алдошина. А посему, – снова развёл он руками, – остались ни с чем. Мда-с. Вот так оно и бывает. И речь не идёт о мошенничестве, заметьте. Вам на тот момент исполнилось восемнадцать. Вас никто не принуждал. А бумаги, как известно, нужно читать, прежде чем подписывать.
– То есть я осталась ни с чем? – всё же уточняю, чтобы понять, в глубину какой прямой кишки я провалилась.
– Получается, так, – сверкает, как хорёк, глазами Востриков и проворно облизывает тонкие губы.
Не то, чтобы я на что-то надеялась… Да нет же, я всё же надеялась, что у меня хоть что-то осталось. А в итоге – ни кола ни двора, как и говорил Гена Крокодил.
У меня осталось несколько карточек. Одна из них – на экстренный случай. Её мне подарила мама ещё когда жива была. Но сейчас я даже вспомнить не могла, сколько там денег и не просрочена ли она. Как-то меня все эти мелочи совершенно не заботили. Жила одним днём.
Хуже всего, я совершенно не знала жизни, не умела о себе заботиться. Не представляла, как это – жить без денег. Об экономии речи не шло. Вряд ли я смогла бы, например, снять квартиру, устроиться на работу, питаться скромно. Я понятия не имела, как правильно продукты в магазине выбирать. Жизнь меня к такому не готовила. И, может, я бы адаптировалась, но на это нужно было время. Его я тоже не имела.