И это пройдет… - стр. 42
Аня на ватных ногах пошла к своему месту. К сожалению, вместе с Олей они не сидели. Из-за плохого зрения подруге досталась первая парта, а Аня сидела на четвертой с очень неприятным мальчишкой, который постоянно стучал пальцами по столу, дергал ногой и что-то чертил. Надо заметить, что не нравился он только Ане. Остальные девчонки считали его довольно симпатичным. Но все его мелкие движения, постоянное ерзание, щелканье пальцами и желтые, плохо вычищенные зубы, которые Аня разглядела, когда он ей рассказывал про альбом группы «Звери», раздражали девочку. Она старалась отодвинуться от него и завеситься волосами. Первые недели в новой школе ей отчаянно трудно было сосредоточиться, она путалась в лестницах и номерах кабинетов, из-за ранних подъемов постоянно забывала учебники. Ее раздражало таскать тяжелый рюкзак. Но самый ужас начался тогда, когда пошли дожди. Вода грязными реками стекалась к зданию школы, стоящему под горкой. В такие дни Аня приходила с насквозь мокрыми ногами. Огромные, продуваемые даже малюсеньким ветерком окна, шатались под натиском штормовых осенних порывов. В школе было ужасно холодно. Девочка уже дважды заливалась соплями.
Сейчас ей ужасно хотелось есть. Утром она снова проспала и не успела позавтракать. Выскочив из дома с полупустым портфелем, она не захватила даже бутерброд с желтым, намазывающимся словно масло сыром, который приготовила ей бабушка. По телевизору часто крутили рекламу «Hohland». Мама вчера купила синюю круглую коробочку, на которой были нарисованы белобокие шампиньоны, Аня еще не успела попробовать этот плавленый сырок, и теперь от одного воспоминания о его запахе судорогой сводило живот, а рот наполнялся слюной. На стол перед Аней легла записка. Она вопросительно глянула на соседа по парте.
– Чего тебе? – прошипела она, поглаживая рукой живот, чтоб приглушить голодное урчание.
– Мне? Ничего, – обиженно просопел парнишка, – это тебе подружка передала.
При этих словах он кивнул через два ряда. Аня проследила за его взглядом. Пригнувшийся к парте белый затылок с двумя хвостами подрагивал от беззвучного хохота. Аня развернула сложенный вдвое листок.
«Опять Таися недовольная, у нее на прошлом уроке семиклашки тумбу с цветами уронили, горшок с примулами побили. Мне Пашка сказал, что она орала как резаная. Пошли на «Матрицу» вечером?» -ровный чертёжный почерк подруги отражался в Аниных глазах. Девочка тяжело вздохнула и написала: «Не могу, мы с мамой в филармонию идем. Скука смертная! Ненавижу орган». Дописав, Аня толкнула в бок своего соседа.