И девять ждут тебя карет - стр. 34

– Это мой дом! – сказал Филипп.

Ответ прозвучал тихо, но мрачно и решительно. Леон хотел добавить еще что-то, но эти слова остановили его. Произнесенные слабым детским голосом, они показались мне нестерпимо трогательными, и в то же время я удивлялась поведению Филиппа, обычно не любившего открыто проявлять свои чувства. И тут мальчик прибавил, все еще тихо, но очень ясно:

– И стул тоже мой.

Наступило томительное молчание. Что-то дрогнуло в лице Леона де Вальми – беглое выражение, словно вспышка фотокамеры, но Филипп отступил на шаг, а я инстинктивно бросилась к мальчику, как дикая кошка, защищающая своего детеныша.

Леон де Вальми, подняв голову, увидел меня, но обратился к Филиппу спокойно, словно только что не смотрел на него с бешенством:

– Когда ты придешь в себя и обдумаешь свое поведение, ты извинишься передо мной за эти слова.

Его темные глаза обратились ко мне, и он сказал по-английски, очень сдержанно, но вежливо:

– А, мисс Мартин. Боюсь, что у нас тут произошло небольшое недоразумение. Может быть, вы отведете Филиппа в его комнату и постараетесь убедить, что вежливость по отношению к старшим – одно из тех качеств, которых мы ожидаем от джентльменов.

Когда Леон заговорил со мной, Филипп со вздохом облегчения повернулся ко мне. Лицо его было бледнее, чем обычно, и выглядело изможденным и мрачным. Но глаза смотрели на меня умоляюще.

Я взглянула на мальчика, затем перевела глаза на его дядю.

– Вряд ли понадобится убеждать его, – сказала я, – он сейчас же извинится перед вами.

Я тихонько взяла Филиппа за плечи и повернула лицом к дяде. Минуту я держала его так. Плечи были тоненькие и хрупкие, но мускулы на них напряглись. Он весь дрожал. Я отпустила мальчика.

– Филипп? – сказала я.

– Я прошу у вас прощения, если был с вами груб, – с трудом произнес он, проглотив слюну.

Леон де Вальми посмотрел на меня, потом на племянника:

– Прекрасно. Я уже забыл об этом. А теперь мисс Мартин отведет тебя наверх.

Мальчик быстро повернулся, собираясь уходить, но я остановилась и сказала:

– Конечно, стул испорчен и Филипп виноват, но я тоже виновата. В мои обязанности входит следить за тем, чтобы ничего подобного не случалось. Это моя вина, и я тоже должна принести вам извинения, мсье де Вальми.

– Прекрасно, мисс Мартин. Благодарю вас. Забудем этот эпизод, хорошо? – обратился он ко мне уже более мягким голосом.

Когда я поднималась по лестнице, перед глазами у меня стояла уродливо укороченная, словно обрубленная, фигура, молча наблюдавшая за нами.

Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Мы с Филиппом посмотрели друг на друга. Лицо его было еще бледным и хранило следы пережитой обиды. Рот сжался в прямую линию, но я увидела, что губы немного дрожат.