И был вечер, и было утро - стр. 18
– Караул! – возопил, узнав о прибавлении семейства, колесный мастер. А все потому, что баб много было! Все бабы да бабы!..
В гневе он схватил любовно сделанную им для ожидаемого младенца колясочку из самого лучшего материала и спустил с Успенской горы. Покачиваясь, чудо-коляска все быстрее мчалась с крутизны, а перед рекою почему-то подпрыгнула и исчезла далеко от берега: ее нашли ровнехонько через восемьдесят пять лет, когда чистили русло. За это время коляска помрачнела и подревнела; ее объявили личной игрушкой легендарного князя Романа и установили на почетном месте в городском музее.
Рождение очередного ребенка в семье колесного мастера прошло незамеченным в Крепости, где победно гремели полковые оркестры, а небо было ярко расцвечено фейерверками. Не обратили на это событие должного внимания и в Пристенье, хмельно рыгающем в век двадцатый тем, что оно сожрало в веке девятнадцатом. И только одна Успенка, верная дружбе в счастье и в несчастье, утешала Данилу Самохлёбова, как могла:
– Крепись, Прохорыч, девка, она тоже человек.
– Кому секреты передам? – убивался пьяный во все ступицы Данила. – Девке баба моя секреты передаст, а я кому? Ну кому, спрашиваю? Филе Кубырю или, может, Бориске Прибыткову? Это ж надо такое наказание господне: три девки подряд баба выстрелила!
– Четвертый надо пробовать, – сказал Теппо, долго и вдумчиво сосавший свою трубочку ради этих трех слов.
– Четвертый – хорошее число, – подтвердил Байрулла. – Лошадь четыре ноги, курица до четырех считает, собака – четыре щенка. Делай четвертый, пожалуйста.
– Может, оно так, может, оно этак. – Мой Сей с сомнением покачал головой. – Бог считает по своим пальцам, я так скажу.
– Не путай сюда бога, – строго заметил Юзеф Замора. – Сырой патрон всегда дает осечку, холера ясна. Иди до доктора Оглоблина, Данила, и проверь свои патроны.
– И с каких это пор доктора стали понимать в этих патронах? – визгливо (когда начиналась борьба за справедливость, он всегда подпускал визгу) закричал Мой Сей. – Пан Замора, вы же умный человек, зачем вы даете дурацкие советы? В этих вопросах есть один специалист – мадам Переглядова, и провалиться мне на этом месте, если я вру!
Мастера примолкли, озадаченные простой и, как всегда, несокрушимой логикой чернильного мастера. И молчали долго, так долго, что Данила и Теппо успели осушить по три стопочки. Потом Раасеккола раскурил свою трубочку, посопел ею и с величайшим усилием выдавил из себя еще одно – четвертое! – слово за этот вечер:
– Пробуй.
Грех сказать, что Данила Самохлёбов был завсегдатаем заведения. Когда-то, правда, он заворачивал туда, движимый скорее безгрешной любознательностью, чем грешной плотью, но ему всегда не нравился плюш. И еще визг и бенедиктин, и ходить он перестал, но тут пришлось. Во исполнение совета.