И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты - стр. 24

– Странна твоя речи, учитель. Решить сей ребус трудно в одночасье. Но в одном ты прав – надо торопиться, неровен час, следы заморской шхуны снег укроет, до весны не найдем.

Кондаков резко поднялся, но вдруг пошатнулся и чуть было не упал навзничь, однако был вовремя подхвачен товарищами. Чиновника бережно уложили на шкуры. Лицо его сделалось, как полотно, белым. Он тяжело задышал, впал в беспамятство.

– Старуха виновата. Она порчу навела! – взревел урядник.

– Не трогай её, – остановил Олесова учитель. – Она – белый шаман. Только помогает. Не видишь, силы её покидают, ум как у ребенка. Но без неё мы бы эту ночь не пережили. Скоро она примет воду смерти. И вернётся в этот мир через 290 лет.

– Откуда знаешь?

– Знаю, много живу, вот и знаю.

В углу яранги зашевелилась старуха, как будто поняла, что речь зашла именно о ней. Чукчанка прошаркала кривыми ногами к лежанке Кондакова, дотронулась до его плеча, что-то с закрытыми глазами долго шептала. Из всего, что она говорила у изголовья, путники расслышали только последнее слово, которое шаманка произнесла отчётливо и громко: «Пльыткук»6. Не глядя на застывших, растерянных членов экспедиции, старуха откинула полог и также медленно, как и пришла, удалилась. На груди у Кондакова остался лежать амулет из кусочка нерпичьей кожи в виде рыбы с дырочками-глазами, окрашенной ольховой корой в красный цвет.

Больной пролежал в жару без движения двое суток. На третий день болезнь отступила. Кондаков стал быстро поправляться. Путники дали своему командиру время, чтобы он немного окреп, и поспешили покинуть чукотское стойбище. В толпе провожавших экспедицию старухи не было видно.

После долгих скитаний по побережью затёртая льдами шхуна была обнаружена неподалёку от острова Айон, близ Чаунской губы. Местность пустынная, безлюдная, оттого и пригодная для тайной миссии. Летом чукчи здесь нагуливают оленей, а к зиме кочуют вглубь полуострова.

Шхуна завалилась на левый борт. Каких-либо следов вокруг неё не было видно. Бдительный Олесов всё же приказал остаткам своего потрёпанного отряда расположиться полукругом и первым направился к судну. Делал он это короткими перебежками. Со стороны было забавно наблюдать, как грузный, обременённый одышкой урядник с револьвером наизготовку, постоянно запинаясь о болтавшуюся на боку шашку, преодолев десять-пятнадцать шагов, со всего размаха падал лицом в снег. Отфыркиваясь, как старый морж, в ноздри которому попали мелкие ракушки или галька, абордажник вновь устремлялся к цели. Казус случился, когда Олесов достиг шхуны и попытался забраться на неё. Хотя «Алеут» сильно накренился и был сдавлен льдами, но высота бортов не позволяла уряднику легко преодолеть последнее препятствие. И он запросил подмогу.