Хьюстон! У нас п… - стр. 20

– Что еще за оперативный уполномоченный? – нашел в себе силы спросить Уоррен.

– Учи устав Экспедиционных Сил, гражданский! – рявкнула Марина. – Там чётко написано, что при чрезвычайной ситуации любой член экипажа может на время стать оперативным уполномоченным и решать разнообразные проблемы вне корабля!

– В том числе вести переговоры, заключать под стражу и даже портить оружие в арсенале, – ввернул я. – Спасибо, что уволили меня, Дьюк, иначе не встать мне снова на службу. Даже на неделю.

– Ты… – прохрипел он, выпучив глаза. – Я вырву твое поганое сердце!

Глава станции попытался было шагнуть в мою сторону, но его схватили охранники и мигом надели на запястья силовые наручники. Парочка их коллег застыла возле меня, словно мои личные телохранители. Будто пять минут назад они и не собирались меня же и арестовывать. Молодцы, сообразительные ребята, далеко пойдут.

Я выразительно посмотрел на Уоррена, и через мгновенье наручники оказались и на нем. Часы, между тем, показывали чуть более часа до «окна».

– Ты серьёзно собираешься их отпустить? – поинтересовалась Марина.

– Я обещал, ты же знаешь, как это важно… Всю ответственность беру на себя.

– Не надейся, – фыркнула женщина. – Я очень хочу посмотреть, кому это в голову пришла светлая мысль стрелять по гражданским…

– Джон, – я повернулся к психологу. – У вас пара минут, чтобы попрощаться. Вашим малышам надо спешить.

– Я благодарен вам от всей души за все то, что вы для них сделали… – растрогался он. – Мне так жаль…

– Мне тоже, – я был искренен. – На суде я буду выступать свидетелем защиты, обещаю.

– Почту за честь, – мужчина приложил руку к сердцу и поклонился.

Он встал и на негнущихся ногах направился к биороидам.

– Ну что, ты чувствуешь себя счастливым, ублюдок? – выкрикнул Уоррен.

Я задумался и честно ответил:

– Нет.

Охранники и патрульные топтались на месте, не зная, что им делать.

– Увести этих в карцер, – я кивнул на Дьюка и Уоррена. – Патрульные сейчас должны пройти по ярусам и отсекам и освободить всех заложников. Если кому-то из них плохо, то ведите в лазарет, если очень плохо – то в бар, сегодня выпивка за счёт заведения. Все остальные могут быть свободны. Хотя нет, стоп!

Я повернулся к четверке ученых.

– Вот этих тоже куда-нибудь деньте! Заприте куда угодно до прилета корабля, можете на поверхность выгнать, но чтоб на глаза они мне больше не попадались!

Джона Ферроу тоже увели, и люди стали потихоньку расходиться. Ко мне со смущенными лицами, если можно так выразиться, подошли биороиды.

– Простите нашу назойливость, – сказал