Хюррем, наложница из Московии - стр. 54
Голос Александры звучал достаточно громко. Ей не удалось сдержать кипевший в ней гнев. И хотя девушка, стоявшая у мангала, поднесла палец к губам, Александре теперь было на все наплевать.
– Меня зовут Александра! – прокричала она. – Александра-Анастасия Лисовская. Я из Крыма.
Гул голосов внезапно стих. Голос Александры достиг всех комнат. Отовсюду показались головы, пытавшиеся понять, что происходит. Теперь не было слышно ничего, кроме шороха тканей.
Попытки Мерзуки успокоить Александру ни к чему не привели. Она закричала, обращаясь ко всем смотревшим на нее девушкам и женщинам: «Разве так Османы встречают дочь Гюльдане Султан, матери крымского хана Мехмеда Гирея, и сестру ее невестки Ай Балы Хатун?»
В ответ зазвучали изумленные женские голоса. Александра сказала самой себе: «И зачем это я кричу, меня все равно не понимают», а вслух произнесла: «Неужели здесь никто не понимает то, что я говорю?»
Голос, похожий на звериный рык, был таким громким, что Александра и Мерзука подскочили от неожиданности. Головы любопытных женщин тотчас исчезли.
– Ах ты, невоспитанная девчонка, осмелившаяся нарушить покой и тишину гарема, смотри сюда!
Александра и Мерзука повернулись на голос.
Огромный человек стоял за их спинами. Он был совершенно черным. Александра заметила рядом с ним еще одну темную фигуру. В глазах юноши, сверкавших белками, читалось любопытство.
– Кто ты?
Голос огромного человека был свистящим, словно хлыст.
– Александра-Анастасия Лисовская.
– Кто ты?
«Наверное, он не расслышал», – подумала Александра.
– Александра-Анастасия Лисовская. А это Ме…
Человек перебил:
– Кто ты?
В глазах темнокожего юноши промелькнул испуг. Его глаза словно пытались о чем-то сказать.
Александру воспитывали в Бахчисарайском дворце, учили ее этикету и манерам. Она знала, как сидеть и как вставать, знала, как полагается разговаривать со старшими, но как могло такое получиться, что слуга мог так неуважительно вести себя по отношению к Александре, которую сама Гюльдане Султан называла собственной дочерью?
– Я тебе сказала, ты что, не услышал?
– Услышал. Кто ты?
Больше Александра не могла сдерживаться. Когда она крикнула прямо ему в лицо: «Александра-Анастасия…», то произошло нечто совершенно неожиданное. Палка ударила Александру по руке. Девушка закричала от боли, а человек прошипел:
– Ты наложница.
На сей раз обжигающая боль поразила ее в плечо.
– Кто ты?
Девушка, из глаз которой ручьями полились слезы, смогла выговорить только: «Алек…» Вновь просвистела палка.
– Ты наложница. Ты слышала меня, московитка?
И только после пятой палки Александра кивнула в знак согласия. Мерзука заплакала от страха. Александра разглядела сквозь слезы любопытных испуганных женщин, вновь высунувшихся из своих комнат. Все смотрели на то, как ее наказывают. Стыд только усилил боль. Она взглянула на обидчика, стараясь сохранить в памяти каждую черточку этого лица. «