Хюррем, наложница из Московии - стр. 31
В те дни Александра рассказала об этой своей привязанности своей госпоже, матери крымского хана Мехмеда Гирея, Гюльдане Султан.
– Если моя госпожа позволит, я хотела бы повышивать на батистовой ткани цвета багряника.
– Ты умеешь вышивать?
– Мама меня научила.
– А что, батист должен быть обязательно пурпурного цвета?
– Я люблю этот цвет.
Пожилая женщина внимательно посмотрела в сине-зеленые глаза Александры. Она любила эту улыбчивую русскую девочку. Гюльдане Султан сказала: «Милая моя, пурпурный цвет – это цвет силы, славы, императоров, императриц. Я желаю, чтобы твоя жизнь прошла в цвете багряника».
С того дня пурпурный цвет стал цветом Александры.
Еще с первых дней, когда девочку, которой исполнилось только десять лет, впервые привезли во дворец, Гюльдане Султан поразила боль в ее глазах, свидетельствовавшая обо всех пережитых ею несчастьях и перенесенных страданиях. Человек, который украл ее, никак не соглашался ее продать, хотя за ним бегали все работорговцы. Пожилую женщину заинтересовали слухи об этом. Почему он не продает девочку, хотя ему за нее предлагают большие деньги? Почему отгоняет всех, кто хотел бы ее купить? Она приказала привести человека во дворец и сразу же поняла, что этот разбойник, привыкший всю жизнь воевать, любит украденную девочку, как родную дочь, и предпочел бы умереть, нежели увидеть ее в руках работорговцев.
– Пусть отважный воин поймет меня, я не хочу покупать ее, как рабыню, – сказала Гюльдане.
– Александра привыкла к свободному воздуху гор, лесов, рек. Здесь она будет чувствовать себя пленницей, госпожа.
– Сколько ты еще можешь ее прятать по караван-сараям, ты об этом думал? Ведь она растет.
В тот день мать крымского хана долго разговаривала с Тачамом Нойоном. На следующий день Нойон передал девочку людям, которых прислала Гюльдане.
Александра кричала и умоляла. «Ты продал меня, ты продал меня!» – плакала она и осыпала проклятиями человека. Она колотила его маленькими кулачками, совсем как в первую ночь. Сопротивлялась, не желая уходить со стражниками, пришедшими из дворца. Ей даже удалось изрядно расцарапать некоторых из них, но в конце она сдалась.
Девочка услышала голос Тачама Нойона:
– Да сопутствует тебе всегда удача, доченька.
– Будь ты проклят!
– Я сделал это ради тебя!
– Не бросай меня… Я ведь тебя не бросила. И ты меня не бросай.
Повозка удалялась, оставляя Тачама одного. Какой-то толстый татарин, изумленно смотревший, как крохотная девчонка перевернула вверх дном все вокруг, спросил: «Чего ты плачешь, воин?»
– Ступай подобру-поздорову, дурень. Разве мужчины плачут? Не видишь, мне пыль в глаза попала.