ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы - стр. 31

Впервые в истории – в рамках Нюрнбергского процесса и последующих судебных разбирательств – в отношении политики геноцида и агрессивной войны была не только вынесена нравственно-этическая оценка, но и сформулирована юридическая позиция, ставшая основой международного права. Отныне массовые преступления против граждан больше не оставались исключительно внутренним делом государства, но могли преследоваться в международном правовом порядке. В 1950 году на основании решения МВТ Комиссией международного права по поручению Генеральной Ассамблеи ООН были сформулированы Нюрнбергские принципы, которые способствовали развитию международного уголовного права и легли в основу деятельности международных уголовных судов (в том числе созданного в 2002 году в Гааге постоянно действующего Международного уголовного суда)[89].

Примечательно, что привлечение к уголовной ответственности руководителей Третьего рейха нашло у большинства жителей Германии позитивный отклик несмотря на общее неприятие оккупации. Согласно данным опросов, проводившихся американской военной администрацией с октября 1945 по август 1946 года, абсолютное большинство жителей американской зоны (в среднем 80 %) считали Нюрнбергский процесс справедливым, и лишь 4–6 % – несправедливым. После того как приговор был оглашен, 55 % сочли вынесенные вердикты в целом справедливыми, 21 % – слишком мягкими и лишь 9 % – слишком жесткими. Более половины полагали, что обвинение в преступной деятельности следовало предъявить и нацистским организациям. Доля поддерживавших такое мнение составляла 56 % в октябре 1945 года, 60 % в декабре 1945‐го и 59 % в октябре 1946 года[90].

Если значимость «судебной» части программы денацификации была на том этапе почти единогласно признана юристами, историками и самими жителями Германии, то очищение государственных публичных институтов от нацистских кадров удостоилось более противоречивых оценок. Главным недостатком этой части программы с точки зрения замысла, по мнению большинства экспертов, было чрезмерное расширение ее объема. Как обобщил выводы большинства наблюдателей историк денацификации Перри Биддискомб, программа должна была не включать рядовых членов партии, а затрагивать только руководящее звено и активных сторонников режима, способствовавших его укреплению, независимо от их партийной принадлежности[91]. В том виде, в котором она была реализована, денацификация напоминала, словами Биддискомба, «ковровую бомбардировку», вызвав нехватку специалистов во многих областях и значительно ухудшив функционирование администрации и экономики