Хвостатое (не)счастье для парня с Венеры - стр. 32
– То есть, чтобы Ти-Лания получила защиту, на неё должен среагировать какой-то мужчина? Взрослый? Да мы лучше в космосе останемся! – едва не зашипела я, представив, что к моей девочке тянет руки какой-то гад.
– Она получит защиту, как твоя дочь. И… как моя дочь.
– Что?! – я потеряла дар речи.
Марус обошёл стол и опустился передо мной на одно колено.
– Госпожа, примете ли вы меня и моё имущество в свой дом? – и мужчина, поклонившись, протянул мне серебристый прямоугольник банковской карточки. – Я не настаиваю, не смею просить. У меня вообще нет прав, если честно, я и так уже нарушил все мыслимые правила. Но если ты хотя бы просто подумаешь над этим, я буду тебе благодарен.
Сердце радостно сделало кульбит, а я окончательно растерялась. Что именно он мне предлагает? На каких условиях? А как же свобода и независимая жизнь в Союзе, о чём мы с Ти-Ланией так мечтали?
– Я подумаю, – севшим голосом пообещала я, переводя взгляд с карточки на Маруса.
– Благодарю, госпожа, – действительно улыбнулся он, встал, убрал карточку в нагрудный карман, протянул руку.
Как-то не задумываясь я вложила пальцы в его ладонь, встала – и оказалась слишком близко к Марусу. Я чувствовала идущее от него тепло, слышала, как стучит его сердце, ощущала запах – приятный, свежий, чуть горьковатый и безумно притягательный.
Хвост самовольно скользнул по ноге Маруса, огладил, едва не обвился, но я вовремя опомнилась и отдёрнула вредную конечность.
– Если ты не против, я провожу тебя в каюту, – с довольным видом вежливо поинтересовался Марус.
– Нет, я к Ти-Лании, – покачала я головой.
– Значит, в медотсек. Идём.
Марус положил пою ладонь на согнутый локоть и всю дорогу рассказывал что-то забавное, про крохотных крабов, которые на одной из планет вздумали воевать с исследовательской экспедицией.
– И им это удалось. Они пробрались в такие щели на корабле, о которых механики и не подозревали, и испортили все приборы. Нашу группу тогда эвакуировали зондами, которые не опускаются на поверхность планеты, чтобы и на них не забрались вредители. Через несколько лет этих крабов признали разумной расой на ранних этапах развития, они даже огонь научились разводить, – закончил Марус как раз перед дверью медотсека.
Он поцеловал мою руку, сказал уже привычный комплимент про хвост и ушёл, пообещав заглянуть попозже.
Я со страхом открыла дверь. Марус так успешно меня отвлекал, что мысли о дочке всё это время жили где-то на краю сознания, но сейчас они затопили меня, не давая вздохнуть.
Ти-Лания спала в капсуле, свернувшись клубочком. Одежда намокла от геля, и я запереживала, не простынет ли малышка. Лампочки мигали, медик в углу каюты что-то читал.