Хватка мертвеца - стр. 25
– Хорошо, пусть полтора, но в следующий раз подумайте над большей суммой.
– Процент сохраняем.
Алексей Николаевич кивнул и отпил кофе.
– Я готов подписать договор прямо сейчас.
– Я не против, – сказал Соломеин и потянулся за бумагами на столе. И вдруг откуда-то донесся настойчивый зуммер. Знакомый звук, но… Пейджер! Виктор Игнатьевич вспомнил, что приборчик, которым он не пользовался с тех пор, как обзавелся мобильной связью, был ему подарен и оплачен вперед фирмой-производителем. Вот Соломеин и хранил его в ящике стола – не выбрасывать же.
Виктор Игнатьевич уже взял в руки проект договора, но пронзительный сигнал действовал на нервы.
– Извините, Алексей Николаевич, – бизнесмен обогнул стол и достал из ящика черную пластиковую коробочку. Машинально он посмотрел на экран и прочел сообщение. Потом перечел, шевеля губами, как первоклассник. Поднес руку к глазам и опять уставился на текст послания. Его лоб вдруг обметало испариной, чего не бывало даже в парной.
– Что, почерк неразборчивый? – не меняя змеиного холода глаз, пошутил гость.
– Батарейки сели, – прошептал Виктор Игнатьевич.
– Вы сейчас собираетесь перезванивать или мы наконец займемся договором?
– Конечно, конечно… э-э-э, – Соломеин судорожным движением промакнул лоб. – Прошу меня извинить, Алексей Николаевич, но мне нужно еще раз обдумать ваше предложение.
– Это шутка?
– Нет.
– Хотите перестраховаться? Думаете выторговать более выгодные условия? – сообразил Алексей Николаевич.
– Мне нужно подумать, – повторил заклинание Виктор Игнатьевич.
– Что, получил предложение получше? – с угрозой в голосе произнес банкир. – Меня не кинешь, я сам кого хочешь…
– Нет-нет, – сказал Соломеин, – я вам позвоню в течение трех дней, обещаю. Просто обстоятельства складываются таким образом, что я не имею теперь возможности…
Алексей Николаевич скривился.
– Не дольше трех дней. И не крути со мной, – банкир еще раз внимательно посмотрел на партнера, встал и вышел из кабинета.
Виктор Игнатьевич этого, кажется, не заметил. Он втянул ноги на кресло и скрючился. Словно человек, внезапно оказавшийся в центре лабиринта и не знающий куда идти.
Виктория Петровна (лучше просто Виктория – ведь она так молода) проснулась счастливой. В последнее время она вдруг стала привыкать к этому забытому детскому ощущению, когда жизнь балует тебя, принося только радости. Она сладко потянулась, встала, набросила пеньюар, весь в каких-то рюшечках и бомбончиках, и спустилась на первый этаж, где располагались гостиная и кухня. Нина уже протерла пыль, приготовила завтрак и ушла. Так даже лучше. Нет нужды отвечать на ее глупые вопросы, а можно вообразить, что уборка делается по волшебству, а тосты готовит скатерть-самобранка.