Хватит ныть! Действуй! - стр. 22

Отдельный разговор – о «тютютюсеньке», подкаблучнике, «тихоне» и т. д. В это трудно поверить, но, в принципе, это тот же самый Дон Жуан, только в зародышевом состоянии: развернуться в полный рост ему мешает обыкновенный страх перед женщинами. Так припечатала его своим «каблуком» мамаша! Только она имела право решать, с кем ему дружить, в какую школу ходить, что читать и когда жениться. Вот он и стал «обломком» ее самовластья, человеком приспосабливающимся, ведомым, отягощенным нереализованными сексуальными фантазиями. Ничего удивительного, что его жена тоже вскоре становится навязчивым диктатором…

Ведь каждый человек занимает столько социального пространства, сколько ему предоставляется. Но, так как в любом рабстве изначально содержится семя будущего бунта, в нашем «подкаблучнике» тоже когда-нибудь прорвется нарыв невыраженных эмоций. Вероятнее всего, это проявится либо в тихом пьянстве, либо в скрытом адюльтере, может, и в нежданном самоубийстве – хорошо, если не в преступном насилии… Конечно, не каждый «тихоня» становится сексуальным маньяком, но практически каждый маньяк в быту воспринимался как тихоня. Поговорка: в тихом омуте черти водятся известна всем.

Естественно, одним этим кратким перечнем не исчерпывается все многообразие мужских типов характера: не упомянут «маменькин сынок» с эгоцентричной любовью к женщинам; «крепкий ядреный мужик», воспитанный на здоровом пренебрежении ко всему слабому и прекрасному. Есть еще женоненавистник, воинствующий аскет, который после череды любовных неудач поменял участь «отверженного» на кредо «отвергающего», и многие, многие другие.

Однако как бы ни была многолика вся эта «мужская рать», всех ее членов объединяет одно: в жизни каждого из них была (или есть) женщина, горячо им любимая и все равно ушедшая. Женщина, вобравшая в себя так мало, а унесшая почти все… Почему же она его разлюбила? И можно ли было это предотвратить? Вполне.

Начнем с того, что во всякой любви всегда присутствует некий элемент дополнения: один человек влюбляется в другого еще и потому, что в том, другом, есть то, чего ему самому крайне не хватает. То есть объектом нашей симпатии, как правило, становится человек, в котором мы обнаруживаем некое личностное качество, противоположное нашему тайному комплексу, – этакий чистый звук вместо нашей «западающей клавиши». Поэтому так часто слабовольный человек очаровывается целеустремленной натурой, робкая и застенчивая натура – раскрепощенным весельчаком, а сердце жесткого властителя дум покоряет какая-нибудь романтическая барышня.