Хватай Иловайского! - стр. 45
– У меня есть оправдание, – кое-как прохрипел я, отплёвываясь и стоя на четвереньках. – У тебя опять труп под кроватью.
– Чего?!!
– Причём, судя по запаху, тот же самый.
– Курьер? Ты же его унёс в прошлый раз и якобы доставил своему дяде-генералу?!
– Я его… унёс, – подумав, признал я. Вкус кислой дряни на языке вызывал очередной рвотный позыв. – Но тело украли. Не знаю кто, не спрашивай. Все тычут пальцем в невнятную особу – тощая, лохматая, в облегающем платье, с горбом и в странной шляпе с шестью горящими свечами. Ты не знаешь такую, солнце моё?
– То я у тебя солнце, то зорька, то ещё что природное, ты ко мне по имени обращаться можешь?
– Да, ласточка моя…
– Блин, теперь ещё и птичка… – Катенька скатилась с одеяла, обошла меня за два метра и, тоже став на четвереньки, уже где-то с порога заглянула под кровать.
– Точняк, труп! Чтоб его… Иловайский, мне это дело не нравится.
– А кому оно нравится?
– Ты мне тут еврея не изображай, я те враз антисемитский погром по одной отдельно взятой папахе устрою! Весь недолгий остаток жизни будешь кипу носить с гербом Всевеликого войска донского! Мацу салом мазать и под «семь сорок» с двумя шашками плясать!
– Милая, ты уж не зверствуй…
– А ты не доводи! – вновь наливаясь багровым цветом, взревела судьба моя немилосердная. – Кто мне весь кайф обломал, всё настроение испортил, весь романтизм похерил, все грёзы мои девичьи медным тазом с размаху накрыл и не извинился?!
– Ну вот, слава тебе господи на лысину! – сорвался я, потому как ангельским терпением тоже похвастаться не вправе. – Сама меня пригласила, напоила дрянью химической, которую в аптеках только на выворот желудка и прописывают, труп героя-офицера себе под кровать сунула – и я же у ней во всех грехах виноват? Да сколько можно?! У меня тоже своя гордость есть. Не устраиваю? Да и пошёл я отсюда, не дожидаясь, пока ты пошлёшь!
– Ну и пошёл на… – Катенька вдруг прикусила язычок, не уточняя маршрута, да поздно, меня тоже занесло.
– И пойду! С пути не собьюсь небось…
– Так, ладно, всё, я начинаю командовать! – Она взяла себя в руки, быстро распахивая окно для доступа свежего воздуха. – Ты, тошнотик, марш в ванную, умойся, прополощи горло. Нет, с поцелуями больше не приставай! Поздняк, я не в духе…
Ладно, что уж тут спорить. Мне удалось кое-как поднять себя за шиворот, поставить в вертикальное положение, поскользнуться, удержаться на разъезжающихся ногах, в ритме кабардинской лезгинки сумев-таки выпрыгнуть из спальни. Где находится душ и умывальник, я знал.
– И тряпку половую принеси, – раздалось вслед. – Сам насвинячил, сам и уберёшь!