Хватай Иловайского! - стр. 14
– Заходи, садись, я тебя не ждала, поэтому не причёсана, не надушена и намазана абы как, но ты не бойся, я тебе йогурт дам, и мексиканская смесь замороженная есть, будешь?
Я только кивнул, поскольку вставить хоть слово в эту канонаду было никоим образом невозможно. Тут надобны простые действия – кивки, поклоны, улыбки. Так, чтоб и внятно, и не провоцировало, а рот лучше не открывать.
– Сижу себе за компом, пложу зайчиков в «чудесном лесу», никого не жду, от начальства прячусь. Думаю, кто бы у меня пару пакетов комбикорма сгрыз, третий месяц в холодильнике лежат, а тут ты, непривередливый! Опаньки, праздник!
Как видите, в моих ответах нужды не было, я – так, для фону. Оно и понятно, когда человек основное время в своей хате проводит, ни друзей, ни приятелей, ни на улицу погулять, ни на праздник престольный в церкви показаться, одна работа учёная да нечисть вокруг, – поневоле, поди, сам с собой разговаривать станешь…
– Зоренька моя ясная, – решился я, видя, как она суетливо гремит блюдцами да ложками на своей маленькой кухоньке. – Может, тебе подмогнуть чем? Щец сварить али кулеш запарить…
– Кстати, да! – на миг задумавшись, обернулась Хозяйка. – Сунь в микроволновку овощи и подогрей молоко. Я сгоняю вниз, в кладовку, вроде там сосиски оставались. А если нет, на крайняк тебе вегетарианское рагу получится, а я хлопьями перебьюсь. С печкой справишься?
– Э-э…
– Ясно, инструктирую необразованное донское казачество. – Катя ткнула пальцем в белый ящик со стеклянной дверцею. – Вот сюда овощи кидаешь. Не в металлической миске! Только в фарфоровой! Кнопка – время, кнопка – мощность, закрыл, нажал, всё. Как готово, сама выключится. Вопросы есть, хорунжий?
– Вопросов нет, – подтвердил я.
И впрямь, чего сложного-то? Я взял холодный пакет с заледенелыми овощами и, положив его на фарфоровую тарелку, сунул в печь. Ах да, Катенька ж ещё про молоко говорила. Достал короб бумажный из холодильника и туда же, в печь, до кучи. Теперь мощность и время. Я наугад потыкал кнопочки, вроде складно выходит. Латинское слово «старт» мне было по книжкам известно. Чудо-печка приятственно заворчала, а потом как…
– Иловайский, мать твою, что взорвалось?!
А ведь я и не знаю. Очнулся от Катиного вопля в соседней комнате, под кроватью, куда, видимо, был выброшен взрывной волной из горячего молока, зелёного горошка, лука кружочками и морковки кубиками. Один такой, зараза геометрическая, с размаху стукнул меня в глаз, да больно как… Глаз слезился, а протереть его хоть рукавом было жутко неудобно, потому что мне кто-то мешал. Кто-то большой, холодный, в мундире с эполетами, чёрных ботфортах, с бледным ликом, с усищами и сквозной дыркой во лбу! Когда я понял, с кем лежу под кроватью, меня оттуда словно вторым взрывом выбросило…