Худший в мире актёр - стр. 22
Он играл фазами лица в свете мигающей лампы. Его вид зависел от того, как он повернёт голову – от растущего лица к убывающему. Теперь лампа на время стабилизировалась и перестала мигать.
Иосиф повернул голову так, чтобы хорошо были видны его бюст и полное лицо. Любое, даже самое ничтожное освещение он умел использовать на все сто. Профессионал. Его голова снова заговорила.
– Они ещё живы. В саке, в этот напиток, я добавил кое-что вкусненькое. От этого наступает временная смерть. Вскоре они могли бы очнуться в морге, возродиться, так сказать. Но врачи уже произведут вскрытие до того, как они очнутся. Значит, я никого не убивал.
Фильм ужасов. Старик ликовал, видя реакцию Джека.
Как он любовался собой, когда говорил это! Чтобы похвалиться, иногда стоит пожертвовать какой-то тайной, случайно или умышленно. Какая муха укусила старика, чтобы рассказать такое? Если Джек проболтается полицейским, артисты могут быть спасены. Хоть в такие сказки, вероятно, полиция не поверит, но попытаться рассказать – это лучше, чем ничего. Теперь Джек боялся просто находиться рядом с этим человеком. Тот неподвижно сидел на матрасе и улыбался, как маньяк из триллера. Похоже, старик ещё не понял, что круто проболтался. Джек по-черепашьи втянул шею в плечи и задышал сдержаннее. Естественное право человека – право дышать – Джек ущемлял сам, поднося источнику страха, Иосифу, самого себя в виде жертвы на блюде. Он даже боялся моргнуть. Старик был непонятным и непредсказуемым. Джек боялся его, как барашек – судного дня. Казалось бы – пошли его к чёрту, и все дела. Чего его слушать и вымучивать к нему уважение? Но какая-то тошнотворная робость подавляла Джека. И Джек не мог справиться с этим чувством. Оно ему не нравилось.
По коридору, справа, бродил помидорообразный охранник с большими усами. Шаркал ногами без цели, но зато целеустремлённо чавкал. В животе у него урчало. Все звуки подчёркивались эхом.
Иосиф сильно устал физически, но был опьянённым и счастливым от эпически завершённого дела. В его счастье мелькала примесь удовлетворённой мести. Доволен как чёрт, будто прошёл Сахару и весь такой счастливый, полный жизненной силы, сидит и улыбается. Он по-прежнему оставался сухим. Немного заострённые уши и вытянутые затылок с подбородком. Демону не хватало рогов. Плутоватые глаза рентгеном сканировали Джека. Иосиф не сразу понял, что проболтался. Неуёмная страсть к самохвальству подвела его. Теперь Джек может спасти артистов, если охранник переварит сложность этой мысли.
Молчание. Джек что-то думает и смотрит по сторонам через решётку. Дыхание гуляет по стенам. Даже мысли эхом отражаются от них – они увеличивают их громкость и делают более явными. До Иосифа дошло, что он проговорился. И на секунду в его груди шевельнулся осколок досады.