Худший в мире актёр – 2 - стр. 8
Наверное, Джек просто устал. Ему ничего уже не хотелось и от этого было так хорошо. Дождь полил чуть сильнее. Джек сел на невысокое ограждение между дорогой и тротуаром и слился с чёрным металлом забора из профилированной трубы. Одежда и волосы Джека вместе с городом чуть блестели, как под тонким слоем лака. Джек подумал:
Что будет, то будет; волноваться – выше моих сил. Тем более, всё будет лучше, чем только возможно себе представить. Почему? Потому что я так сказал.
Джек вошёл в ближайший байкерский бар – единственное заведение поблизости. Он сел за столик, но ничего не заказал. Достал из саквояжа блокнот и написал Розе сообщение. И только сейчас заметил, что не выключил Луну.
Джек вернул меню официантке и вышел. Мысленно он просил прощенья у Макса: если этот дождь вьётся из пряжи туч, собранных с хлопчатого поля реки, на дне которой покоится Макс, то пусть мир меня простит за всё, что я ему сделал. Джек повесил сумку на плечо и побрёл пешком. Он шёл почти три часа. Ему следовало быть у подъезда Розы как можно позже, чтобы весь город спал. Он бросил в её почтовый ящик письмо.
«Дорогая Роза. Я не знаю, что может быть ярче и сильнее моей любви к тебе. Но происходит нечто непонятное. Вечно со мной случается такая ерунда, куда я ни сунусь. Я мечтаю об одном: чтобы мы с тобой открыли по бутылочке пива на закате под голливудскими буквами, осветили солнце лучами своей любви и пешком побрели в Грэйсланд. И да поможет над самая мощная и самая добрая сила во всех мирах! Если любви угодно свести нас снова, пусть так и будет. Но сейчас я с прискорбием сообщаю, что здесь я с тобой видеться не буду. Детка, улетай. Виза у тебя есть. И жди меня там. Бог даст, я доберусь к тебе. А если не даст, то я сам возьму. Люблю тебя так, как ветер любит всё живое».
С самого начала можно было просто игнорировать все эти странности – с Иосифом, с Максом – и не соглашаться с ними. Но это было убедительно настолько, насколько убедительнее острый ум перед лезвием любого меча.
И теперь от лавины жизни не придётся убегать. Она догонит, она быстрее человеческих ног. Даже если эти ноги были бы лучами солнца. Джек встал лицом к лицу с тем, что его ожидает. И пошёл навстречу: пусть опасность убегает от меня сама.
Иосиф возвращался через день-два. Джеку лучше вернуться пораньше. Воронка вновь засасывала его внутрь земли.
Воспринимать буквально то, что произошло, было бы дико и странно – жизнь Джека проявляется в форме этакого символизма. Как идею Бога она преподнесла ему Макса. Но появление реального Элвиса необъяснимо. И чудеса с портретами тоже. Слишком волшебно и фантастично. Остальное – Иосифа, Марию – ещё можно как-то объяснить: допустим, они его родители; маловероятно, но такое может случиться в жизни.