Художник механических дел - стр. 11

Позвал губернатор слугу; тот за самовольство прощения просит.

Губернатор доволен: знатный мастер объявился в городе. Он призвал к себе Кулибина, обласкал его и нижегородским барам с похвалой говаривал о мастере. Вот тогда и пошли Кулибину богатые заказы.

А задумчив стал Иван Петрович с последней Макарьевской ярмарки. Привозил туда некий француз куклу и показывал в балагане. То была женщина в натуральный рост. Перед ней стоял клавесин, и кукла на том клавесине играла подряд десять пьес.

К осмотру механизма француз Кулибина не допустил. Впрочем, понять было нетрудно, что устроена музыкальная машина на манер часов с курантами.

Были на той ярмарке в ювелирном ряду и затейливые часы. Невелики – чуть побольше луковки. Как часам время бить, выходят фигурки с ноготь ростом и под тихую музыку пляшут модный танец менуэт.

С той поры неотступно мечтал Иван Кулибин о большом художестве: смастерить часы, каких и в столице не видано. Часы те Кулибин придумал в полном секрете. И главные части начертил с превеликим тщанием.

Однако…

Части немыслимо мелкие. Для них надобен инструмент особый, тонкий, и уже то дело непростое.

На работу, ежели прочие занятия вовсе оставить, два года пойдет, самое малое.

Замысел орлиный.

А чем два года кормиться – ума не приложишь.

В сумерках зашел в мастерскую старый знакомец, купец Костромин. Еще отца знавал по мучному делу. И на детское мастерство Ивана, на мельницы его да запруды, глядел с интересом, без обидного смеха. А недавно часы принес чинить – с кукушкой. Расспрашивал о часах новой моды – в перстень вделанных. Вся механика – в футляре менее медного гроша. Экая хитрость!

Не мертво живет купец Костромин. Любит науку и доброе мастерство. Глядит на Кулибина с лаской:

– Что печален, Иван Петрович?

Мастер снял со стены часы Костромина.

– Кукушка в исправности. Извольте получить, Михаил Андреевич. И то последняя кукушка, мною чиненная! – сердито прибавил он. – Толикое множество их в исправность привел, что более на кукушек и смотреть неохота. А печален я от заботы.

– Велика ли забота?

Сам на себя Иван Петрович дивится: в тайне от всех держал свои мысли, а тут решил поведать о мечте – то ли с ласкового взгляда Костромина, то ли с разговора о часах в перстне. Первая кукушка, микулинская, счастье принесла. Авось и последняя…

– Долог будет рассказ.

Костромин сел – готов, мол, слушать.

Иван Петрович достал из потайного места крохотные фигурки и поставил на стол.

– Сии фигурки для театрального действа леплены из воска, а буду лить оные из серебра. Действо фигур механическое. Сопровождает его музыка на манер часовых курантов. Вся эта хитрость мною обдумана с полным тщанием.