Хрустальный шар (сборник) - стр. 6
Улицы еще были пусты, только редкие прохожие быстрым и громким шагом пробирались вдоль стен.
Опять кто-то постучал. В дверном проеме показалось красное толстое лицо жены пекаря, растрепанная черная голова ее мужа, а за ними… Гринберг замер.
Почти весь дом: все жители двух этажей с тюками, детьми, вещами стояли, толкаясь и пихаясь, волоча обрывки страха и ужаса в распахнутых глазах. У каждого был свой собственный, личный страх, однако, собравшись вместе, они объединялись в одном желании жить.
Начались препирательства, крики, проклятия и ругань.
Наконец прозвучал резкий, поющий дискант. Кто-то вопил:
– Что, ты хочешь спастись, ты, вор, а меня должны вывезти на мыло? Как бы не так! Как только придут немцы, я сразу скажу, где убежище!
В глазах Гринберга загорелся нехороший огонек. Но он был бессилен что-либо изменить: отброшенный в сторону, с яростью и отчаянием он смотрел, как люди перелезают через порог шкафа, карабкаются и забираются вовнутрь, как в ограниченном пространстве, не больше чем три шага на два, становится все тесней и людней, как выбрасывают наверх стулья, потому что уже нет места для сидящих, как за стульями вслед летят тюки, а люди толкаются и пихаются, чтобы влезло больше, чтобы было плотнее, а тут новые все идут и идут…
Старик посмотрел вниз.
Там в желтоватом свете свечек колыхалось море голов, несло резким смрадом от вспотевших, немытых тел…
Когда наверху оставалось всего несколько человек, кто-то сказал:
– Ну хорошо, а кто закроет шкаф? Да, кто закроет шкаф?
Нужно было его закрыть сверху: сначала укладывался вынутый квадрат кирпичей, затем деревянное дно, и, наконец, следовало закрыть дверь.
Пустые от страха лица. Люди смотрели друг на друга в поисках поддержки и не находили ее.
– Не надо, может, удастся как-то закрыть отсюда? – сказал кто-то внизу.
– Нет! – Гринберг радовался уже и своему, и чужому несчастью. Его распирала неимоверная, мстительная радость. Как это? Он сделал убежище на шесть человек, а забирается в него тридцать?.. Нет… «Получите, мерзавцы», – подумал он и со злой радостью сказал:
– Если шкаф не закроется, то все напрасно. И дно надо заложить: снизу не получится.
Наступила тишина.
– Пан Фиш, у вас хороший аусвайс, – начал кто-то, спускаясь в подвал, но тут же сник и затрясся как студень.
– Самому остаться наверху?..
Гринберг сунул голову в шкаф.
– Вылезайте, – заговорил он, – ничего из этого не получится. Некому остаться наверху, никто не хочет, а шкаф надо закрыть. Нечего давиться и делать под себя.
Люди зашевелились, задрав к потолку лоснившиеся от пота лица, но молчали. Старик впал в ярость.