Хрустальный мальчик - стр. 2
Она прошла много – наверное, больше, чем следовало ожидать от ребёнка: за её спиной совсем исчез, спрятался за бесчисленными бело-коричневыми палками деревьев маленький сонный городок. Девочка ломала хрупкие ветви кустарника и шмыгала распухшим носом, на красных щеках её блестели и застывали полупрозрачные дорожки, но всё-таки она шагала и шагала, покуда, завидев поблизости большое раскидистое дерево, не упала прямо под ним.
Дерево было могучее – такое грех не признать великаном. Его кряжистые толстые корни уходили глубоко под промёрзшую землю и даже выползали частью из-под неё: закованные в снеговую броню, они казались волшебными рукавицами. Толстый ствол был изрезан глубокими морщинами, как лоб старого мыслителя, и в морщины на дереве набился зеленоватый мох. Даже несколько мужчин, возьмись они за руки, наверное, не смогли бы измерить в ширину это могучее дерево. Девочка задрала вверх голову и распахнула рот с обветренными искусанными губами. Тремя, а, может, четырьмя головами выше неё в стволе дерева виднелось глубокое, тёмное, с окаймлёнными мхом краями, дупло. Дупло было таким же несуразно огромным, как и сам ствол: наверное, туда без труда сумел бы забраться даже откормленный медвежонок. Девочка попыталась присвистнуть, но мороз иссушил ей губы и дыхание; она сумела лишь впечатлённо охнуть.
Дерево тянулось и выше, оно, казалось, прорастало в сам низкий, серый небесный свод. Его бесчисленные толстые сучья распадались на более мелкие, ветвились, сплетались друг с другом, делились бело-синим остроугольным крошевом снега и взметались ввысь, и казалось, будто бы старинное дерево разбрасывает над головой девочки прочную сетку Сквозь сплетения, тонущие в сером воздухе, то тут, то там падали порой слабые, бледно-жёлтые лучи света и выхватывали то кромку снежного одеяния, то глубокую морщинку, то острый край почки, что замёрзла во сне, то закругление осеннего черенка от листа (сам лист, конечно, ещё давно, осенью, опал и сгнил). Под сплетением сучьев, ветвей и веточек было гораздо теплее, чем вне него: девочка сразу это заметила, как только изо рта её перестал вырываться пар, словно из трубы паровоза перед отправлением с вокзала. Девочка выпустила из неуклюжей варежки тонкую ниточку санок, медленными, неуклюжими шагами подошла к дереву и приложила ладонь к стволу. Даже сквозь наслоения ткани чувствовала она все извилины морщин, и мягкость мха, казалось, добиралась до кожи и щекотала её, как щекочет мочалка в ванной.
Девочка медленно выдохнула и вдруг подалась к дереву ближе. Обеими руками она попыталась охватить толстого колосса, прильнула к нему щекой и закрыла глаза. Слипшиеся ресницы заблестели, стоило пристать к ним снежному крошеву. Прозрачный воздух дрожал кругом неё.