Хрущёба № 17 - стр. 22
Он старался производить как можно меньше шума, но запнулся и повалился, треща ветками, в куст жасмина.
– Петя! – из окна первого этажа по пояс выглянула Алевтина Михайловна.
Как водится, она была в дезабилье. А точнее, вовсе без оного. Пётр Никодимыч зажмурился. Не хватало ещё, чтобы жена увидела его под окнами Алевтины, пялящегося на свисающие на подоконник мясистые, дебелые груди соседки.
– Ты всё обещал мне лампочку поменять! – игриво продолжила Алевтина Михайловна. – И никак не зайдёшь! Ты председатель или кто? Должон удовлетворять нужны населения! – сурово закончила она, имея в виду совсем другие нужды, которые обязан удовлетворять председатель кооператива.
– Я и удовлетворяю! – Пётр Никодимыч встал на колени и старательно пощупал отмостки дома. Прятаться больше смысла не было – с балкона свесилась Сталина Ильинична. – Видишь, к зиме готовлюсь, проверяю герметичность здания, чтобы вешние воды в подвал не просочились.
– Я тебе говорила! – подключилась к разговору Сталина Ильинична. – Надо бетонировать!
Она перегнулась через перила, чтобы удостовериться, что Алевтина опять совращает чужого мужа.
– Алька! Титьки убери с подоконника, дети во дворе гуляют! – строго приказала Сталина.
– Отстань, – огрызнулась Алевтина Михайловна и спряталась.
Пётр Никодимыч ещё поползал на четвереньках вдоль дома, прощупывая для убедительности отмостки под суровым взглядом Сталины Ильиничны. Потом, насвистывая, зашёл в соседний подъезд, всем видом показывая, что он идёт по делу в бойлерную. На самом деле он не стал спускаться в бойлерную, а постучал к Краюшкиной.
Дверь открыл муж Краюшкиной. Второй или третий, Пётр Никодимыч сбился со счёту. Но точно знал, что с этим у него нормальные, уважительные отношения.
– Пётр! – муж Краюшкиной пожал руку. – Заходи. Тамары нет дома.
– Ну, – Пётр Никодимыч потоптался в коридоре, – я только предупредить, чтобы осторожнее с коврами были. Сталина, сам знаешь, подсматривает…
– Угляделатаки! – матюкнулся муж Краюшкиной. – Ладно. Спасибо.
Пётр Никодимыч для верности зашёл ещё в бойлерную, рассеянно походил между труб, размышляя о подлой человеческой породе. Кому мешает ковровый бизнес Краюшкиной? Всё зависть человеческая…
Так, проверяя, нет ли протечек, он ходил и размышлял о подлости людей и о том, как нейтрализовать Сталину и Александру.
– Вот и я тебе говорю! – внезапно вырвала из размышлений Петра Никодимыча выглянувшая изза труб Сталина Ильинична. – Вот сколько я тебе говорю, Пётр!
Пётр Никодымыч вздохнул и тяжело посмотрел на Сталину. Хуже горькой редьки эта Сталина Ильинична, вцепится как репей в собачий хвост и не отцепится пока не изложит свою точку зрения на всё – от внешней политики государства (полностью одобряя и поддерживая) до воспитания детей Петра Никодимыча (не одобряя и не поддерживая). В промежутке докладывая и обсуждая всё, что увидела с балкона второго этажа своей двухкомнатной квартиры: кто к кому шёл – зная по именам всех приходящих родственников жителей дома, их друзей и подозрительных личностей. Кто сколько из местных употребляющих выпил и чего выпил, с кем, в какое время. Ну и много других интимных подробностей, которые соседи Сталины Ильиничны предпочли бы скрыть друг от друга.