Хрущёба № 17 - стр. 11

Взобравшись наконец на горку, конь постоял и тихо опустился на колени. Гришка бросился к нему, обрезая по пути ненавистные ремни, что мучили его «голубу».

– Нет, нет, миленький, ты держись! – уговаривал коня Гришка, понимая, что это уже не спасёт.

Конь долго смотрел на Гришку, прощаясь. Гришка не верил. Не хотел верить, что вот так умирает его верный друг, в грязи, надорвавшийся, измученный и голодный. Тихо умирает у него на руках.

– Уморил скотину! – рядом остановился на лоснящемся откормленном жеребце начальник стройки. – Отойди, пристрелю, чтоб не мучилась! – Начальник выхватил наган и всадил пулю в Гришкиного коня. Неудачно. Пробил ему лёгкое. Конь захрипел, выпуская розовую пену.

– Уйди, начальник! От греха подальше уйди, – взбеленился Гришка. – Все вы – сволочи жадные! Сытые! Кони сытые! А мы дохнём! Сволочи! – он рванулся к начальнику с ножом. – Убью!

И Гришка в бешенстве всадил нож в ногу, обтянутую зелёным галифе, раз, другой… Конь начальника поднялся на дыбы, скинул седока.

– Гадина! – Начальник выпустил все оставшиеся пули в Гришку.

Оленька – райская птичка…

* * *

Котлован для Камской ГЭС рыли почти до самой войны. Внезапно обнаружилось, что возведение ГЭС очень рискованно. В основании нашли породы гипса, легко разъедаемые водой. Строительство заморозили. Первый электрический ток удалось получить лишь в сентябре 1954 года, а в 1964м строительство было полностью закончено.

Из Гришкиных детей уцелела одна дочь. Сын погиб в первые же дни войны, записавшись добровольцем. Оленька умерла в 1943 году у станка, отработав смену в восемнадцать часов. Она так и не поверила, что её Гриша не вернётся.

В 1964 году деревяшки, где жил Гришка, снесли, а в 1967 году сдали пять новеньких хрущёвок. Хрущёвка № 17 заселилась в декабре. Новосёлы встречали 1968 год прямо на лестничных площадках, ходили друг к другу в гости, чокались кружками, фужерами и бокалами с шампанским, загадывая и предвкушая новую жизнь в светлых квартирах.

Поповский дом стоял долго. Сорванцы из соседних хрущёвок воровали из поповского сада райские яблочки. А к Олимпиаде80 и поповский дом снесли.

Телесные радости Тимофея Ивановича

Тимофей Иванович – солидный мужчина. В возрасте, но не старый. Это он так определял своё положение на оси ординат жизни от рождения до смерти. Уже многое пройдено, но ещё есть доступные радости для души и тела. И не только пищевые. Но и духовные.

Так думал Тимофей Иванович, размышляя по вечерам. Радости перечислял – вкусовые, духовные, а дальше старался не думать. Потому что из сексуальных, ну то есть телесных радостей, доступна ему была лишь жена. А у жены Зоеньки из радостей остались только вкусовые – поесть повкуснее, а из духовных – повоспитывать Тимофея Ивановича, да ещё пожаловаться на него подругам.