Хроники железных драконов (сборник) - стр. 102
– Ты и есть красавица, – серьезно произнес Питер.
– Ну разве он не душка? Но ты забегаешь вперед. И вот я взяла себя в руки, сделала глубокий вдох и нырнула. Это был самый смелый поступок в моей жизни. – Положив зеркало на колени, Гвен перевернула коробочку и постучала по дну. Ничего. – Черт! Это все, что у нас есть? Питер! Тебе полагалось раздобыть для меня еще. – Она отшвырнула зеркало и коробочку. – Я устала от этого места. Пойдем!
– Куда? – спросил Питер.
– Какого черта мне беспокоиться куда? Клубы скоро откроются. Придумаем куда, только пойдемте.
Лимузин ждал. Они забрались внутрь и поехали по улицам. Гвен колотила в крышу ладошкой.
– Быстрее!
Гном повиновался. Поворот кисти – и включился «Зеленый человек» с альбомом «Прилив белого солнца». Русалка не отводила взгляд от окна.
– А что произошло потом? – спросила Джейн. – После того, как ты нырнула в воду.
Гвен вздрогнула и с хмурой физиономией обернулась к ней. Но настроение у нее снова переменилось, и она улыбнулась.
– Я уходила вниз, вниз. Сначала вода была коричневая, как чай. Но вскоре она превратилась в черную, и я перестала видеть. Я не понимала, куда я двигаюсь – вверх или вниз, – но, наверное, все-таки вниз, потому что я не выныривала на поверхность. Легкие у меня болели, а уши – ты себе представить не можешь! – в уши словно вбивали гвозди. Меня щекотали маленькие усики – сперва нежно, словно пальцы тысячи крохотных любовников, затем все настойчивее. Потом они стали гуще, начали облеплять лицо, и тогда я уже тонула. И хотя я именно к этому и стремилась, сопротивлялась я как могла. Но от этого только больше запутывалась. Я билась и рвала корни, пока не оказалась укутана ими полностью, не в силах даже пошевелиться. И в этот момент что-то стукнуло меня по губам. Оно было мягкое, словно перезрелая груша, и размером где-то с кулак. Это же черное яблоко, в секунду сообразила я, по необъяснимой случайности выросшее гораздо ближе к поверхности, чем обычно. Я подумала, как сладко будет умирать со вкусом такого яблока во рту.
Гвен протянула руку и погладила Питера по джинсам. Он заерзал на сиденье, слегка раздвинув ноги, и она машинально принялась массировать ему внутреннюю сторону бедра.
– Я откусила большой кусок, но оно было никакое не сладкое. Оно было горькое, очень горькое. И хорошо.
– Мы почти добрались до самого интересного, – прошептал Питер, прикрыв глаза.
– Корни отпустили меня, и я стала подниматься, полная энергии, и вода становилась все ярче, ярче, ярче. Поверхность пруда надвигалась кругом света, а потом она разбилась на много кусков.