Хроники Заводной Птицы - стр. 42
– Что это вы свистели? Совсем никакой мелодии. Вы случайно не педик?
– Да вроде нет. А почему ты так подумала?
– Я слышала, что педики свистеть не умеют. Это правда?
– Понятия не имею.
– Мне вообще-то без разницы – педик, извращенец или еще кто, – заявила девчонка. – Вас, кстати, как зовут? Трудно разговаривать, когда имени не знаешь.
– Тору Окада.
Девушка несколько раз повторила мое имя.
– Так себе имечко, да?
– Как сказать, – ответил я. – Мне всегда казалось, до войны был такой министр иностранных дел – Окада[14].
– Я в этом ничего не понимаю. История мне не дается. Ну ладно. А может, у вас какое-нибудь прозвище есть? Что-нибудь попроще, чем Тору Окада.
Я тщетно пытался вспомнить, было ли у меня когда-нибудь прозвище. Ничего похожего. Интересно, почему?
– Нет у меня прозвища.
– Ну, например, Медведь? Или Лягушка?
– Нет.
– Ну давайте же, – настаивала она. – Придумайте что-нибудь.
– Заводная Птица, – произнес я.
– Заводная Птица? – переспросила девчонка и уставилась на меня, раскрыв рот. – Это еще что такое?
– Заводная Птица, – сказал я. – По утрам, сидя на дереве, она подкручивает пружину нашей жизни.
Девчонка опять пристально посмотрела на меня.
– Я только что это придумал, – вздохнул я. – Эта птица каждый день прилетает к нам и кричит с соседнего дерева: Кр-р-р-ри-и-и… Но ее пока никто не видел.
– Хм! Ладно. Раз так – буду звать тебя Заводной Птицей. Тоже язык сломаешь, но все же гораздо лучше, чем Тору Окада.
– Спасибо.
Девчонка изменила позу: уселась на стул с ногами и уткнулась подбородком в колени.
– А тебя как зовут? – поинтересовался я.
– Мэй Касахара. Мэй… это от месяца май.
– Ты родилась в мае?
– Чего спрашивать? Вот было бы смеху, если б я родилась в июне, а меня вдруг назвали Мэй.
– И то правда. Как я понимаю, в школу ты так и не ходишь?
– Я долго за тобой наблюдала, Заводная Птица, – проигнорировала мой вопрос Мэй. – Из комнаты в бинокль видела, как ты вошел через калитку. У меня всегда под рукой маленький бинокль, чтобы наблюдать за дорожкой. Ты, наверное, не знаешь: здесь разные люди ходят. И не только люди. Животные тоже. А что ты здесь делал все это время, пока сидел один?
– Да ничего особенного, – сказал я. – Думал о прошедших днях, свистел.
– Ты какой-то чудной, – заявила Мэй Касахара, грызя ногти.
– Вовсе нет. Все люди так поступают.
– Может быть. Но кроме тебя, никто не ходит специально для этого к соседям, в пустой дом. Если делать нечего, то думать о прошедших днях и свистеть можно и в своем саду.
В ее рассуждениях была железная логика.
– Ну как? Нобору Ватая еще не вернулся домой? – спросила Мэй.