Хроники Януса - стр. 23
– И он будет соблюден, – заверил офицер. Он повернулся к бывшему солдату. – Хочешь ли ты что-то сказать?
Вместо него заговорила его жена, молодая женщина с веснушчатым лицом и пронзительно голубыми глазами.
– Когда мой муж проливал кровь за республику, – воскликнула она, и её громкий голос заставил заплакать ребёнка на её руках. Она тут же стала укачивать его и продолжила: – такие как этот обирали жён и вдов, нас таких десятки в Риме!
По толпе прошел недовольный ропот.
– Они горазды на это! – поддакнул голос.
– Клянусь Юпитером, она права! – раздался другой голос.
– Сегодня священный день Сатурналий. Боги в этот день велят нам прощать долги, – важно изрёк человек в чёрной мантии с белой каймой. Это был остиарий, привратник храма Януса.
– Как же! Они всякий раз клянутся нашими богами, но служат своим! – раздался саркастический голос, вызвавший смешки.
Ропот усилился.
– Они спелись с властью…
– В Тартар всех варваров и продажных сенаторов…
Оба стражника демонстративно положили руки на рукоятки мечей.
– Порядок! – скомандовал офицер…
Меня послали выискивать агентов Карфагена, которые лживыми слухами подталкивали людей к смуте. Но зачем нужна ложь, когда для смуты столько много реальных причин.
– Твоё имя? – спросил офицер.
– Марк Деций.
– Что ты можешь сказать, Марк Деций?
– Лучше бы Марс лишил меня жизни на поле брани, чем мне сейчас испытывать такой позор.
Он низко опустил голову. Затем устало посмотрел в глаза центуриону своим единственным глазом:
– Мне тридцать два, но я многое повидал. Я знаю что такое смерть, чтобы ценить жизнь. Если бы не мои ранения, я бы вернулся в строй. Но я не могу. Рана на моей ноге не заживает. Я не могу крепко держать меч, – и он вытянул правую руку на который не было безымянного пальца. – Я учился на каменщика, но теперь я получаю лишь плату подмастерья…
– Довольно! – вмешался Ахаб и повернулся к офицеру: – разве не видно, что он специально притащил её и свой выводок, чтобы разжалобить меня?
– Разжалобить тебя? – у жены Марка Деция сверкнули глаза. – Ты дал мне слово. Ты клялся богами, что простишь долг! – Она достала из складок в одежде медальон на цепи сирийской чеканки. – На, забирай, подавись, нацепи это себе на пузо!
И она швырнула медальон на пол.
В таверне воцарилась тишина.
Жена Ахаба, стоя за прилавком, разинула рот и следующую секунду побагровела от ярости;
– Будь ты проклят, будь ты проклят! – истошно завопила она, потрясая кулаками, и в следующую секунду разразилась рыданиями.
Набатеец быстро поднял медальон и спрятал за спиной.
– Эта мегера соблазнила меня, – пробормотал он и ткнул пальцем на жену Марка Деция. – Я требую исполнения закона… я требую справедливости! – возопил он, пятясь к стене.